Пьесы в прозе   ::   Набоков Владимир Владимирович

Пока в приемной расстилаются его мечты, прерываемые паузами забвения между приступами его фантазии, время от времени возникает внезапное истончение текстуры, стертые пятна на яркой ткани, позволяющие рассмотреть сквозь них иной мир. Что делает его столь трагической фигурой? Что так ужасно расстраивает его, когда видит он на столе игрушку? Нахлынуло ли на него его детство? Какая-то горестная полоса его детства? Быть может, не собственного детства, но детства потерянного им ребенка? Какие горести помимо банальной бедности претерпел он? Что это за мрачные и таинственные воспоминания, связанные с Сибирью, так странно вызываемые в нем панихидой по каторжнику, спетой шлюхой? Кто я такой, чтобы задавать эти вопросы?

После ужасных ущемлений, которые претерпели фрейдисты от других моих книг, я уверен, что они воздержатся от того, чтобы навязать Вальсу сублимацию, чувство власти, вызываемое нажатием кнопок, таким, как управление лифтом, вверх (эрекция!) и вниз (самоубийство как возмездие). Также не могу я сделать ничего, чтобы потрафить критикам, принадлежащим к доброй старой школе "проецированной биографии", изучающей произведение автора, которое они не понимают, сквозь призму его жизни, которой они не знают. Я никогда не жаждал политического всемогущества, и дочка Гампа на пять лет старше Лолиты.

Соберись кто-либо поставить "Изобретение Вальса" и сыграть в нем, я надеюсь, что при виде огней рампы и оркестровой ямы не позабудутся его поэзия и пафос на подкладке яркого безумия мечты. В противопоставление черной яме реальности сцена должна быть столь же яркой и правдоподобной, как голландская картина.