Пьесы   ::   Чехов Антон Павлович

У нас незадолго до смерти отцагудело в трубе. Вот точно так. Вершинин. Вы с предрассудками? Маша. Да. Вершинин. Странно это. (Целует руку.) Вы великолепная, чудчая женщина. Великолепная, чудная! Здесь темно, но я вижу блеск ваших глаз. Маша (садится на другой стул). Здесь светлей... Веряинин. Я люблю, люблю, люблю... Люблю ваши глаза, ваши движения, которые мне снятся... Великолепная, чудчая женщина! Маша (тихо смеясь). Когда вы говорите со мной так, то я почему-то смеюсь, хотя мне страшно. Не повторяйте, прошу вас... (Вполголоса.) А впрочем, говорите, мне все равно... (Закрывает лицо руками.) Мне все равно. Сюда идут, говорите о чем-нибудь другом...

Ирина и Тузенбах входят через залу.

Тузенбах. У меня тройная фамилия. Меня зовут барон Тузенбах-Кроне-Альтшауер, что я русский, православный, как вы. Немецкого у меня осталось мало, разве только терпеливость, упрямство, с каким я надоедаю вам. Я провожаю вас каждый вечер. Ирина. Как я устала! Тузенбах. И каждый вечер буду приходить на телеграф и проважать вас домой, буду десять -- двадцать лет, пока вы не прогоните... (Увидев Машу и Вершинина, радостнo.) Это вы? Здравствуйте. Ирина. Вот я и дома, наконец. (Маше.) Сейчас приходит одна дама, телеграфирует своему брату в Саратов, что у ней сегодня сын умер, и никак не может вспомнить адреса. Так и послала без адреса, просто в Саратов. Плачет. И я ей нагрубила ни с того ни с сего. "Мне, говорю, некогда ". Так глупо вышло. Сегодня у нас ряженые? Маша. Да. Ирина (садится в кресло). Отдохнуть. Устала. Тузенбах (с улыбкой).