Страница:
42 из 66
Он пел с надрывом, со слезой, а когда смолкал последний аккорд, обязательно ударял кулаком по столу, или по чём попало и произносил куда-то в пространство: «Подонки!…» Октябрьскую революцию он считал самым трагическим событием в истории человечества и часто, обхватив руками голову, задавал риторический вопрос в никуда: «Как это можно было допустить?!…» Роман Булгакова «Белая гвардия» был его настольной книгой. Неизвестно какими путями к нему попал цветной календарь на 1914-й год, где был сфотографирован Николай II со всем семейством. Боря с гордостью всем его демонстрировал.
Вот и сейчас, после исполнения «поручика Голицына», отложив гитару, Боря сидел бледный и печальный. Со своими изящно подстриженными чёрными усиками он действительно напоминал какого-нибудь флигель-адъютанта или штабс-капитана из кинофильма.
– Поручик, вы в меланхолии?! – весело крикнул хозяин квартиры Игорь Жуковский, чей день рождения сегодня отмечали.- Полноте, батенька! Извольте откушать водочки-с!
Тяжело вздохнув, Боря подошёл к столу. Махнул рюмку по-гусарски. Игорь ободряюще похлопал его по плечу, и подмигнул всем остальным. Борина ностальгия по царскому времени его ужасно забавляла. Игорь Жуковский очень гордился своей звучной фамилией и любил прихвастнуть перед девчонками своим якобы дворянским происхождением, вскользь упоминая о родстве с великим поэтом. Хотя на самом деле и отец, и мать Игоря происходили из простых колхозников. Как бы там ни было, слышать подобные речи от человека по фамилии Гуревич ему было смешно. Но вслух он это высказать не решался, боясь окончательно обидеть Борю.
Зато Лёня не боялся. Как соплеменник, он имел полное право дружески поддеть Гуревича.
|< Пред. 40 41 42 43 44 След. >|