Падение Парижа   ::   Эренбург Илья Григорьевич

На улице толпились люди, ожидая, когда освободится столик. Прельщал беженцев не столько густой шоколад, которым славился Руайя, сколько общество – после пережитых ужасов приятно было встретить знакомых, очутиться в своем кругу. Казалось, сюда перебрались все кафе Елисейских полей: и «Ронд-пуань», и «Мариньи», и бар «Карльтон», и былая резиденция Люсьена «Фукет'с».

Госпожа Монтиньи, задыхаясь от жары и горя, рассказывала:

– Мне пришлось за неделю до катастрофы вернуться в Париж – муж заболел ангиной. А потом мы едва выбрались. Это была ужасная поездка! Возле Невера мы оставили наш кадильяк – не было бензина. Нас довез до Виши какой-то мошенник. Но я надеюсь, что машина цела…

Модный драматург за другим столиком жаловался:

– Шестнадцатого должна была быть премьера… А десятого все началось… Теперь неизвестно, когда откроется театральный сезон…

Биржевик кричал своему собеседнику – глухому, с аппаратом возле уха:

– Не имея курсов Нью-Йорка, трудно сказать что-нибудь определенное. Но я не продавал бы… Как только все уляжется, эти бумаги пойдут в гору.

Дессер, до которого доходили рассказы, сетования, пророчества, мучительно усмехался. Они еще не поняли, что случилось; думают – через неделю или через месяц возобновится прежняя жизнь.

Почему Дессер пришел сюда? Он не любил фешенебельных заведений и шоколаду предпочитал вино.