JК
Падение Парижа :: Эренбург Илья Григорьевич
Страница: 615 из 650Все же обидно, что мелкий шпион стал спасителем Франции…
После перерыва выступил Бретейль, говорил о безнравственности, «великом искуплении», поносил англичан и под конец, вытянув вперед руку, торжественно заявил: «Победители показали себя великодушными». Тесса зевнул: старый лицемер! Его Лотарингию, между прочим, отдали немцам… Балаган! и притом скучный…
Вдруг все оживились: на трибуну поднялся Фуже. Он сразу зарычал:
– Когда враги отечества и малодушные заносят свою руку…
Договорить ему не дали. Началось голосование. Полчаса спустя председатель объявил: «За – пятьсот шестьдесят девять. Против – восемьдесят».
Тесса чувствовал непонятную усталость, как будто он произнес очень длинную речь. В саду дамы кричали: «Да здравствует Лаваль!» Тесса даже не позавидовал. У него болела голова. Он уныло побрел к гостинице.
Судьба над ним сжалилась: в салоне он увидал прехорошенькую незнакомку с высокой грудью и ярким, как киноварь, ртом. Она напомнила ему Полет. Он оживился, подошел к незнакомке и только тогда заметил, что у нее на глазах слезы.
Плачущие женщины всегда казались Тесса особенно привлекательными. Он взволнованно заговорил о страданиях Франции. Она кивала головой. Он скромно вставил: «Я – как министр…» Незнакомка улыбнулась. Она рассказала о своих мытарствах; потеряла в Невере чемодан; старушка мать осталась в Париже; здесь она искала своего дядю, который служит в министерстве коммерции. Но он, видимо, остался в Клермон-Ферране. Она не знает, что ей делать, – у нее в сумке только сто франков.
Тесса ее утешил, да и сам утешился. За ужином он был весел, остроумен.
После перерыва выступил Бретейль, говорил о безнравственности, «великом искуплении», поносил англичан и под конец, вытянув вперед руку, торжественно заявил: «Победители показали себя великодушными». Тесса зевнул: старый лицемер! Его Лотарингию, между прочим, отдали немцам… Балаган! и притом скучный…
Вдруг все оживились: на трибуну поднялся Фуже. Он сразу зарычал:
– Когда враги отечества и малодушные заносят свою руку…
Договорить ему не дали. Началось голосование. Полчаса спустя председатель объявил: «За – пятьсот шестьдесят девять. Против – восемьдесят».
Тесса чувствовал непонятную усталость, как будто он произнес очень длинную речь. В саду дамы кричали: «Да здравствует Лаваль!» Тесса даже не позавидовал. У него болела голова. Он уныло побрел к гостинице.
Судьба над ним сжалилась: в салоне он увидал прехорошенькую незнакомку с высокой грудью и ярким, как киноварь, ртом. Она напомнила ему Полет. Он оживился, подошел к незнакомке и только тогда заметил, что у нее на глазах слезы.
Плачущие женщины всегда казались Тесса особенно привлекательными. Он взволнованно заговорил о страданиях Франции. Она кивала головой. Он скромно вставил: «Я – как министр…» Незнакомка улыбнулась. Она рассказала о своих мытарствах; потеряла в Невере чемодан; старушка мать осталась в Париже; здесь она искала своего дядю, который служит в министерстве коммерции. Но он, видимо, остался в Клермон-Ферране. Она не знает, что ей делать, – у нее в сумке только сто франков.
Тесса ее утешил, да и сам утешился. За ужином он был весел, остроумен.