JК
Пальцы для Керолайн :: Липскеров Дмитрий
Страница: 25 из 92Лама поинтересовался, где Шива овладевал секретами йоги, и тот рассказал, что рожден был в Индии, в предместье Вайшали, что, помимо йоги, владеет еще и тремя видами восточных единоборств, и хоть он и не ламаист, а, скорее, буддист, но в последнее время его религиозные основы пошатнулись и он ищет духовное лекарство, которое позволило бы ему обрести новую веру…
Шива так понравился ламе, что они, не разлучаясь, провели два дня, по истечении которых настоятелю, по его собственному мнению, удалось забросить в сердце Шивы семена ламаизма… На прощание он доверительно сообщил, что на днях собирается посетить Москву и будет рад повидать в столице своего нового друга… Шива настоял на том, чтобы лама остановился у него дома, и с иронией сказал, что, если тот не примет приглашения — обида будет храниться в самых долгих уголках его памяти…
Они обнялись на прощание, и Шива улетел в Москву готовиться к приему такого нужного гостя… На четвертый день, вечером, в его квартире раздался междугородный звонок, и утром следующего дня Шива поехал встречать дорогого гостя. Встреча была очень теплой, они пообедали в итальянском ресторане и взбодренные двумя бутылками красного вина, приехали домой… Там за приятной беседой выпили бутылку водки, затем немного коньяка, затем еще водки… Ламу, утомленного дорогой, сильно повело, он был чрезмерно весел и улегся в постель с неизвестно как появившимися в квартире двумя юными созданиями женского пола, своим умением вытащившими последние силы старого настоятеля…
На следующее утро в густом похмелье, лама получил из рук Шивы пачку полароидных фотографий, на которых он был заснят в отнюдь не приличествующих его сану позах… Сначала он воспринял их как не очень удачную шутку, но затем, увидев в глазах Шивы металл, понял, что это не розыгрыш, что сейчас, немедленно, будет подвергнут шантажу, а вследствие этого сам решил спросить, что тому нужно…
— Списки тибетской медицины, средневековые трактаты, написанные по этому поводу, а также сорyritht на их издание, — жестко ответил Шива и дал ламе на все четыре дня.
Лама был сильным человеком. Он ни о чем не стал умолять шантажиста, а просто еще раз посмотрел ему в глаза, кивнул головой и в тот же день улетел обратно в монастырь.
Шива так понравился ламе, что они, не разлучаясь, провели два дня, по истечении которых настоятелю, по его собственному мнению, удалось забросить в сердце Шивы семена ламаизма… На прощание он доверительно сообщил, что на днях собирается посетить Москву и будет рад повидать в столице своего нового друга… Шива настоял на том, чтобы лама остановился у него дома, и с иронией сказал, что, если тот не примет приглашения — обида будет храниться в самых долгих уголках его памяти…
Они обнялись на прощание, и Шива улетел в Москву готовиться к приему такого нужного гостя… На четвертый день, вечером, в его квартире раздался междугородный звонок, и утром следующего дня Шива поехал встречать дорогого гостя. Встреча была очень теплой, они пообедали в итальянском ресторане и взбодренные двумя бутылками красного вина, приехали домой… Там за приятной беседой выпили бутылку водки, затем немного коньяка, затем еще водки… Ламу, утомленного дорогой, сильно повело, он был чрезмерно весел и улегся в постель с неизвестно как появившимися в квартире двумя юными созданиями женского пола, своим умением вытащившими последние силы старого настоятеля…
На следующее утро в густом похмелье, лама получил из рук Шивы пачку полароидных фотографий, на которых он был заснят в отнюдь не приличествующих его сану позах… Сначала он воспринял их как не очень удачную шутку, но затем, увидев в глазах Шивы металл, понял, что это не розыгрыш, что сейчас, немедленно, будет подвергнут шантажу, а вследствие этого сам решил спросить, что тому нужно…
— Списки тибетской медицины, средневековые трактаты, написанные по этому поводу, а также сорyritht на их издание, — жестко ответил Шива и дал ламе на все четыре дня.
Лама был сильным человеком. Он ни о чем не стал умолять шантажиста, а просто еще раз посмотрел ему в глаза, кивнул головой и в тот же день улетел обратно в монастырь.