Палач   ::   Лимонов Эдуард

Потом… Оскар вспомнил синеватые — оттого почти любая губная помада на них выглядела черной — губы Габриэл и инстинктивно положил руку на член, как бы предохраняя его от губ старой женщины.

— Что случилось?.. Ты не хочешь… — Наткнувшись на руку Оскара, Габриэл подняла голову и посмотрела ему в лицо.

— Я не очень хорошо себя чувствую, — соврал Оскар и сел в постели. И вдруг, решившись, нелегко открывая губы, выдохнул: — Я хочу с тобой поговорить, Габриэл…

Габриэл встала — Оскар заметил ее недовольное лицо — и, согнув почти мужскую усохшую фигурку — при этом на животе ее образовалось множество складок, — взяла из сумочки сигареты и зажигалку. Тонкая струйка дыма поднялась от ее руки вертикально вверх. Затем Габриэл уселась рядом с Оскаром в постели, прикрыв себя до пояса простыней.

— Я тебя слушаю, Оскар.

Торопясь как можно скорее покончить с неприятным, Оскар швырнул ей сразу же, без всяких предварительных заходов и прощупываний:

— Я решил круто изменить мою жизнь, Габриэл. Я решил жениться на Даян Гриндер.

— Я ожидала этого, Оскар, — сказала Габриэл спокойно, затянувшись сигаретой глубоко-глубоко.

— Мне тридцать семь лет, Габриэл… и сколько же еще лет я могу быть Палачом? Даже сорокапятилетний Палач звучит глупо…

Оскар говорил и не верил себе, лишь бы что-то говорить. Он мог представить даже и шестидесятилетнего Палача.

— Не оправдывайся… Все ясно. Я для тебя стара.

— Габриэл?!

— Стара. Да-да. Но то, что тебе понадобилась двадцатидвухлетняя, Оскар, — верный сигнал, что и ты стареешь. Сигнал того, что ты перешел в иную возрастную категорию.