JК
Палач :: Лимонов Эдуард
Страница: 50 из 372 — И тут же добавил: — Вы так прекрасно выглядите, где вы так загорели?»
Фуй, Оскар подражал Жюльет в ее дежурной вежливости. Это была вежливость, рефриджерейтора. Роджер Мендельсон, выглядел как говно. Ему было, очевидно, уже под шестьдесят, но и в шестьдесят лет можно было бы выглядеть во много раз лучше. Лицо Роджера — не помогал и загар — всегда было синевато-желтым лицом человека, у которого постоянно больна и разлагается печень. И выражение лица Роджера, независимо от того, что он говорил — любезности или гадости, — всегда было измученно-брезгливым.
— Где ты пропадал все это время, Оскар? — продолжал между тем мистер Мендельсон, — Почему не давал о себе знать?
Даже сегодня мистер Мендельсон был одет, очевидно из чувства протеста по отношению к жене (он ненавидел ее многочисленные парти), в серый адвокатский костюм с невыразительным галстуком. Бедный страдалец!
— Ax, — вздохнул Оскар. — Женщины! О, эти женщины. Я был влюблен. Я путешествовал по свету с женщиной, которая в конце концов бросила меня.
Не мог же Оскар сказать Роджеру, что он жил в отеле «Эпикур», а до «Эпикура» в других, таких же, как «Эпикур», отелях. И что работал официантом.
— Ха-ха-ха-ха! Я всегда говорил, что альфонс — самая достойная профессия для мужчины. Если бы я не был адвокатом, я был бы альфонсом. Ха-ха-ха-ха!
И, внезапно прервав каркающий смех, мистер Мендельсон взял вдруг Оскара за плечо и добавил доверительно:
— Не огорчайся. Женщины, они как птицы, порхают от одного куста к другому.
Фуй, Оскар подражал Жюльет в ее дежурной вежливости. Это была вежливость, рефриджерейтора. Роджер Мендельсон, выглядел как говно. Ему было, очевидно, уже под шестьдесят, но и в шестьдесят лет можно было бы выглядеть во много раз лучше. Лицо Роджера — не помогал и загар — всегда было синевато-желтым лицом человека, у которого постоянно больна и разлагается печень. И выражение лица Роджера, независимо от того, что он говорил — любезности или гадости, — всегда было измученно-брезгливым.
— Где ты пропадал все это время, Оскар? — продолжал между тем мистер Мендельсон, — Почему не давал о себе знать?
Даже сегодня мистер Мендельсон был одет, очевидно из чувства протеста по отношению к жене (он ненавидел ее многочисленные парти), в серый адвокатский костюм с невыразительным галстуком. Бедный страдалец!
— Ax, — вздохнул Оскар. — Женщины! О, эти женщины. Я был влюблен. Я путешествовал по свету с женщиной, которая в конце концов бросила меня.
Не мог же Оскар сказать Роджеру, что он жил в отеле «Эпикур», а до «Эпикура» в других, таких же, как «Эпикур», отелях. И что работал официантом.
— Ха-ха-ха-ха! Я всегда говорил, что альфонс — самая достойная профессия для мужчины. Если бы я не был адвокатом, я был бы альфонсом. Ха-ха-ха-ха!
И, внезапно прервав каркающий смех, мистер Мендельсон взял вдруг Оскара за плечо и добавил доверительно:
— Не огорчайся. Женщины, они как птицы, порхают от одного куста к другому.