JК
Пейпус-Озеро :: Шишков Вячеслав Яковлевич
Страница: 129 из 159Ваше превосходительство, я не могу, я плохо чувствую себя… А больше никого нет… Что? Слушаюсь, слушаюсь… — Он быстро накинул шинель, сказал впопыхах: — Я живо… Экстренно генерал требует.
— Торопись… Скоро выходить, — крикнул вслед Трофим Егоров.
«Вот оно, — смутно подумал Николай, пересекая наполненный сумерками парк. — Как бы не послал куда с бумагой… Не пойду. Я ж расчет получил… Не имеет права».
А сердце бессознательно твердило: «вот оно, вот оно». Над головой с тревожным карканьем сорвалась ворона, юноша вздрогнул и наткнулся на генерала.
— А Илюшин где? Звонил, звонил…
— Его нет, ваше превосходительство.
— Тьфу! — плюнул генерал. — Возьми меня под руку. — У генерала опять отнялась нога, он грузно подпирался палкой, и юноша ощутил судорожную дрожь во всем его теле. — Чорт… Никого нет: ни доктора, никого, — хрипло, прерывисто дышал генерал, хватая ртом воздух.
— Вам плохо, ваше превосходительство?
— При чем тут я! — крикнул генерал, и раздражительно: — Поручик Баранов застрелился.
— Как?! — и ноги юноши вдавились в снег.
— Идем, идем… Чорт… этот парк… Какая темень.
Николай весь трясся, веки безостановочно моргали, он всхлипнул и схватил генерала за руку:
— Ваше превосходительство, что ж это! Что же… — Все провалилось в мрак, в сон, и нет яви. А явь все-таки была, и темный сон не мог захлестнуть ее: — «торопись, скоро выходить» — и где-то в сердце, как зуда, зудила явь.
— Торопись… Скоро выходить, — крикнул вслед Трофим Егоров.
«Вот оно, — смутно подумал Николай, пересекая наполненный сумерками парк. — Как бы не послал куда с бумагой… Не пойду. Я ж расчет получил… Не имеет права».
А сердце бессознательно твердило: «вот оно, вот оно». Над головой с тревожным карканьем сорвалась ворона, юноша вздрогнул и наткнулся на генерала.
— А Илюшин где? Звонил, звонил…
— Его нет, ваше превосходительство.
— Тьфу! — плюнул генерал. — Возьми меня под руку. — У генерала опять отнялась нога, он грузно подпирался палкой, и юноша ощутил судорожную дрожь во всем его теле. — Чорт… Никого нет: ни доктора, никого, — хрипло, прерывисто дышал генерал, хватая ртом воздух.
— Вам плохо, ваше превосходительство?
— При чем тут я! — крикнул генерал, и раздражительно: — Поручик Баранов застрелился.
— Как?! — и ноги юноши вдавились в снег.
— Идем, идем… Чорт… этот парк… Какая темень.
Николай весь трясся, веки безостановочно моргали, он всхлипнул и схватил генерала за руку:
— Ваше превосходительство, что ж это! Что же… — Все провалилось в мрак, в сон, и нет яви. А явь все-таки была, и темный сон не мог захлестнуть ее: — «торопись, скоро выходить» — и где-то в сердце, как зуда, зудила явь.