JК
Пейпус-Озеро :: Шишков Вячеслав Яковлевич
Страница: 59 из 159В разбитое окно лез с улицы Кравчук:
— Эге ж! — хрипел он простуженно. — Горилка?!. А ну, трохи-трохи мне. Дюже заколел. Бррр!
В дом ввалилась с парадного крыльца толпа. Впереди, блистая погонами и пуговицами, быстро и четко шагали офицеры, серебряный звон шпор разносился на фоне шума, как на блюде. Солдаты вскочили, забыв про хмель. Кравчук схватил бутылку шнапсу и вывалился вниз головой обратно чрез окно на мороз, за ним загремел Чуланов с курицей и колбасой, за ним — в тяжком пыхтеньи — солдатня.
— Остановиться!.. Стой!.. Стой, мерзавцы!! — звенели голосом и шпорами величественные баки.
Трофим Егоров, с маленькой беленькой бородкой унтер, пьяно оборвался с окна, вскочил и стал во фронт. Длинные рукава его шинели тряслись, правое плечо приподнято, глаза с испугом таращились на подходившего офицера. Толпа притихла, как в церкви. Николай Ребров дрожал. Шаги офицера ускорялись, — быстрей, быстрей, — и офицерский кулак ударил солдата в ухо. Трофим Егоров покачнулся. Офицер ударил еще. Егоров упал.
— Билет! — приказал офицер.
Николай Ребров, забыв про Варю, заметался.
Солдат пошарил в обшлаге и подал бумажку, следя за кулаком и глазами офицера.
— Ты! Скот! За билетом явиться ко мне на квартиру. Направо! Шагом марш!
Николай Ребров, не попадая зуб на зуб, прыгающим голосом резко крикнул:
— Не имеете права драться! Я донесу! — Он, юркнув в зрительный зал, смешался с толпой и стал продираться к выходу.
— Что-о? Кто это?..
— Эге ж! — хрипел он простуженно. — Горилка?!. А ну, трохи-трохи мне. Дюже заколел. Бррр!
В дом ввалилась с парадного крыльца толпа. Впереди, блистая погонами и пуговицами, быстро и четко шагали офицеры, серебряный звон шпор разносился на фоне шума, как на блюде. Солдаты вскочили, забыв про хмель. Кравчук схватил бутылку шнапсу и вывалился вниз головой обратно чрез окно на мороз, за ним загремел Чуланов с курицей и колбасой, за ним — в тяжком пыхтеньи — солдатня.
— Остановиться!.. Стой!.. Стой, мерзавцы!! — звенели голосом и шпорами величественные баки.
Трофим Егоров, с маленькой беленькой бородкой унтер, пьяно оборвался с окна, вскочил и стал во фронт. Длинные рукава его шинели тряслись, правое плечо приподнято, глаза с испугом таращились на подходившего офицера. Толпа притихла, как в церкви. Николай Ребров дрожал. Шаги офицера ускорялись, — быстрей, быстрей, — и офицерский кулак ударил солдата в ухо. Трофим Егоров покачнулся. Офицер ударил еще. Егоров упал.
— Билет! — приказал офицер.
Николай Ребров, забыв про Варю, заметался.
Солдат пошарил в обшлаге и подал бумажку, следя за кулаком и глазами офицера.
— Ты! Скот! За билетом явиться ко мне на квартиру. Направо! Шагом марш!
Николай Ребров, не попадая зуб на зуб, прыгающим голосом резко крикнул:
— Не имеете права драться! Я донесу! — Он, юркнув в зрительный зал, смешался с толпой и стал продираться к выходу.
— Что-о? Кто это?..