Пелагея   ::   Абрамов Федор Александрович

Первой вспорхнула в избу Маня-большая, - легкая, в пиджачонке с чужого плеча, в мятых матерчатых штанах в белую полоску, женского-только платок белый па голове да платье поверх штанов, а Маня-маленькая в это время еш.е бухала своими сапожищами по крутой лестнице в сенях. В дверях согнулась пополам. Затем, перешагнув за порог, начала отвешивать поклоны в красный угол.

- Давай не в монастырь пришла, - съязвила Манябольшая, намекая на давнишнее прошлое своей товарки, когда та стирала на монахов.

- А что? - пробасила Маня-маленькая. - И не в сарай.

- Дура слепая! В углу-то у ей Ленин.

Алька захохотала.

- Ничего, - все так же невозмутимо ответила Майямаленькая. - Власти от бога.

- Верно, верно, Егоровна, - сказала из-за занавески Анисья. - Пензию-то вам не бог платит. Проходите к столу.

- А стол-то у тебя не шатается, Ониса? Нет? - спросила с галюком Майя-большая.

- У тебя в глазах шатается, - усмехнулась Алька.

Тут с улицы донеслось чиханье и фырканье мотоцикла, и она быстрехонько вскочила на табуретку у окна. При этом шелковое, в красную полоску платье сильно натянулось сзади, и белая ядреная нога открылась поверх чулка.

- Алька, - полюбопытстиовала Маня-большая, - какакое у тебя там приспособленье? Под самый зад чулок заправляешь.

- Пояс. Неуж не видала? - Алька удивленно выгнула круглую бровь бровями она была в тетку, - спрыгнула с табуретки, приподняла подол платья.

- Ловко! - одобрительно цокнула языком Маня-большая.

- Како тако поесье под платьем? - Маня-маленькая, близоруко щуря и без того узкие монгольские глаза, вытянула шею.