Пелагея   ::   Абрамов Федор Александрович

И поэтому Анисья, не дожидаясь самовара, вынесла закуску-звено докрасна зажаренной трески, поставила на стол четвертинку-поскорее бы только выпроводить такую гостью,

- Пейте, кушайте, гости дорогие.

- Тетка сегодня именинница, - сказала Алька, вытирая слезы.

- Разве? - У Манн-большой от удивления оттянулась нижняя губа. - А чего это брата с невесткой нету?

- Не могут, - ответила Анисья. - Прокопьевна на пекарне ухлопалась-ни ногой, ни рукой пошевелить не может. А сам известно какой-к кровати прирос.

Маня-большая ухмыльнулась.

- Матреха, - закричала она на ухо своей глуховатом подружке, - мы кого сичас видели?

- Где?

- У Прошичей на задворках.

- О-о! Нуто те-Павел Захарович с женой. В гости направились. У Павла сапоги свиркают-при мне о третьем годе покупал. и сама на каблучках, по-городскому...

Богатые...

Больше полугода готовилась Анисья к этому празднику. Все, какие деньги заводились за это время, складывала под замок. Сама, можно сказать, иа одном чаю сидела. А стол справила-пальцев не хватит на руках все перемены сосчитать.

Три рыбы: щука свежая, речная, хариусы-по фунту каждый, семга; три каши, три киселя; да мясо жирное, да мясо постное-нельзя Павлу жирного есть; да консервы тройные.

И вот сердце загорелось-все выставила. Нате, лопайте! Пускай самые распоследние гости стравят, раз свои побрезговали. Правда, звено красной - три дня мытарила за него на огороде у Игнашки-денежки - она сперва не вынесла. А потом, когда опоясала с горя второй стакан, и семгу бросила на потраву...