Пенаты   ::   Галкина Наталья Всеволодовна

— разочарованно протянул он. — Долго-то как.

— Если всю жизнь ждал, неделя не в счет.

Она уже отошла от его забора. Он спросил:

— Ты ко всем так заходишь?

— Вот еще, — сказала она. — Что я, мужиков не видела?

— Выходит, я тебе понравился?

— Выходит, так, — отвечала она.

Делая для литорин мостик, он вспомнил ее слова:

— От тебя прямо током бьет, молоко-то в бидоне не скиснет, как в грозу?

Он думал: Венера из пены морской была точно такая, текучая и мягкая, разом сопротивляющаяся и поддающаяся шелковистая плоть, подобная плотной воде, волне. Не могла Венера быть субтильной, как боттичеллиевская златовласка с репродукции; а была она, как дочка молочницы.

Теперь в его жизни возникла неделя в виде сексты от вторника до вторника. Секста, септима, октава. «Кто у них был божественный-то? Октавиан? Или Август? Хотя у них все были божественные».

Лара видела их с дочкой молочницы выходящими из лачуги. Она и входящими их видела.

Лара чувствовала себя оскорбленной до глубины души. Она думала — он перенес потрясение, травму, он нездоров, ему не до любви, она не была уверена, что он ревнует к Гаджиеву. Строго говоря, она ведь пока не переспала с Гаджиевым по-настоящему, хотя он и целовал ее, и обнимал, и ласкал, а она прохаживалась перед ним в одном только ожерелье, накинув, как мантию, подстилку для пляжа, он называл ее царицей. Но тут... с такой женщиной... Она прекрасно представляла себе, чем они там занимались в лачуге целый час.