Пенаты   ::   Галкина Наталья Всеволодовна

Правда, в первые три дня совместного пребывания в одной казенной комнате они поддерживали беседу при помощи водки, коньяка и «Солнцедара», дело привычное (я вообще считаю: в наших краях водка — средство общения); а на четвертый день моряк выставил на стол свою жестянку, о которой чуть не запамятовал, да первые три дня память освежили. И начали они вместо чая пить кофе по-гречески.

Моряк усиленно рекламировал свое зелье питейное; и прочие, попробовав, пришли в восторг. Затейник тут же достал аккордеон и стал музицировать. По правде говоря, что было дальше, никому толком не известно.

Вернувшийся в столицу С., чем-то смертельно напуганный, всякий раз рассказывал новую историю, изрядно расходившуюся в деталях с предыдущей. Постоянным являлся только факт гибели М. — в час ночи он выбросился (или выпал) из окна номера, ударился головой об обводящий дом узенький асфальтовый поребрик (хотя более вероятно было угодить на широкий свежевскопанный газон) и умер в «скорой» по дороге в больницу, не приходя в сознание.

В одном из устных повествований С. фигурировал некий запоздалый прохожий («это путник запоздалый у порога моего, гость — и больше ничего...»), возникший за полночь у бич-холла, дабы увидеть в окне пятого (или четвертого, даже этажи в рассказах С. менялись) этажа, не по сезону распахнутом настежь окне, сидящего человека в белой рубашке.