Бронепоезд No 14,69   ::   Иванов Всеволод

Матрос протянул ему руку пожал, будто сок выжимая, и вышел.

Знобов придвинулся поближе и тихо спросил:

-- Мужики все насчет восстанья, ка-ак?.. Случай чего -- тыщи три из деревни дадим сюда. Германского бою, стары солдаты. План-то имеется?

Он раздвинул руки, как бы охватывая стол, и устало зашептал:

-- А вы на японца-то прокламацию пустите. Чтоб ему сердце-то насквозь прожечь...

У Пеклеванова была впалая грудь, и он говорил слабым голосом:

-- Как же, думаем... Меры принимаем.

Знобову вдруг стало его жалко.

"Хороший ты человек, а начальник... того", -- подумал он и ему захотелось увидеть начальником здорового бритого человека и почему-то с лысиной во всю голову.

На столе -- большая газета, а на ней хмурый черный хлеб, мелко нарезанные кусочки колбасы. Поодаль на синем блюдечке -две картошки и подле блюдечка кожурка с колбасы.

"Птичья еда", -- подумал с неудовольствием Знобов.

Пеклеванов потирал плечом небритую щеку -- снизу вверх.

-- В назначенный час восстанья на трамваях со всех концов города появляются восставшие рабочие и присоединившиеся к ним солдаты. Перерезают телеграфные провода и захватывают учреждения.

Пеклеванов говорил, точно читая телеграмму, и Знобову было радостно. Он потряс усами и заторопил:

-- Ну-у?..

-- Все остальное сделает ревком. В дальнейшем он будет руководить операциями.

Знобов пустил на стол томящиеся силой руки и сказал:

-- Все?

-- Пока, да.