Первые радости   ::   Федин Константин Александрович

Она узнала его лицо, — оно было совершенно такое, каким ожило в её памяти несколько минут назад, по дороге к театру, только он был без панамы, и на чёрных его гладких волосах через всю голову стлался матовый отсвет.

— Вы? — мягко спросил он и помедлил. — Вы? Лиза Мешкова? Как вы сюда попали?

Она все время думала, что ответит, если её спросят, как она очутилась за кулисами, и ей казалось — она ответит так, как было. Но она молча стояла, неподвижно глядя в глаза Цветухину. Он улыбнулся, взял её под руку, повернул и повёл.

— Пойдёмте ко мне, — сказал он.

Они выбрались из декораций, поднялись по чугунной лестнице в коридор, и он отворил ближнюю дверь.

Лиза остановилась у входа. Солнце било через окно, отражаясь в стёклах и рамочках фотографий, развешанных вокруг большого зеркала. Всюду играли эти отблески, размножая неисчислимые мелочи, разбросанные по длинному столу. Афиши разящими буквами вычерчивали имя Цветухина, поднимаясь по стенам к потолку, обвитые лентами, повторявшими золотом надписей то же имя. Шпага с бронзовым эфесом лежала на кресле, прикрытом серым плащом. Цветухин взял шпагу, перебросил плащ на стул, показал на кресло:

— Прошу вас.

Лиза не двигалась.

— Как вы прошли сюда днём? У вас в театре знакомые?

Она глядела на него почти с мольбой. Он опять улыбнулся и спросил, пощёлкивая шпагой по своей выставленной вперёд ноге:

— Вы хотели видеть меня? Да?

Она отвела глаза. Он повторил тише:

— Вам хотелось встретиться со мной? Признавайтесь.

— Нет.

— Вы говорите неправду.

— Это неучтиво, — выговорила она быстро.