Петербургские трущобы. Том 2   ::   Крестовский Всеволод Владимирович

По морозу нагишом,

По крапиве босиком.

А жена его любила –

Щепетней того водила,

Щепетней того водила,

В тюрьме место откупила,

Откупила, снарядила –

Пятьдесят рублев дала.

Вот тебе, мол, муженек.

Вековечный уголок!

Не толки, не мели –

Только руку протяни,

Только руку протяни

Да… вспомяни,

Ты… вспомяни

И готовое прими!

Под шумок этой песни Гречка незаметно толкнул в бок избранного товарища и пересел с ним подале.

– Верный ты человек? – многозначительно спросил он его вполголоса.

– Это от случаю: каков, значит, случай, а впродчим, для товарищей – верный.

– И голова твоя забубённая?

– Семи смертям не бывать, одной не миновать, в жизни да в смерти – один господь волен да повинен.

– Так-то, так! Да дело твое, слышно, очинно уж скипидарцем попахивает и скоро, значит, решат.

– Сказывают, будто так.

– Н-да… Я вот и сам решенья жду себе. Тоже, поди, чай, не помилуют… Ежели бы удрать-то можно отселена!

– Кабы-то удрать!.. Не удерешь.

– А нешто хотел бы?

– Кабы не хотеть-то!.. Да ничего не поделаешь.

– Один не поделаешь, а вдвоем – выгорит!

Арестант поглядел на Гречку недоумелым и недоверчивым взглядом.

– Хочешь в товарищи? – с онику [354] предложил ему Гречка. – Я удеру беспременно.