Убийство в музее восковых фигур   ::   Карр Джон Диксон

 — Ну а что касается моего доброго друга Бенколина… Так вот, моя дорогая, то самое благоразумие, которое, мне кажется, вам несколько претит, — а ведь оно-то и спасло мою шкуру, когда многие другие отправились прямиком в ад! — так вот, мое благоразумие, — у него была отвратительная манера подчеркивать свои слова хихиканьем, — подсказывает мне, что лучше держаться от него подальше.

Галану явно нравилось конструировать такие вот замысловатые предложения. Всякий раз, произнося слово «благоразумие», он улыбался и искоса посматривал на Джину.

— Итак, я уезжаю. В Англию, я думаю. Всегда мечтал о тихой жизни сельского джентльмена. Я буду писать возвышенные книги, сидя в саду на берегу реки, в тени лавровых кустов. А нос мой хирурги переделают, я снова стану красавцем, и тогда — увы! — ни одна женщина больше на меня не посмотрит.

— Объясните ради Бога, что все это значит?

— Как вы, может быть, знаете, — продолжал он вальяжно, — мне принадлежит значительная — очень значительная — часть капитала в этом заведении. Да. Теперь у меня есть компаньон; кто именно, вы скорее всего даже и не подозреваете. Вы, конечно, обратили внимание, что у меня нет никаких связей с конторой управляющего? Опять благоразумие! Этим занимается мой партнер… Так вот, моя дорогая, я все продал.

— А какое это имеет отношение ко мне? Прошу вас!…

— Терпение! — Он чуть повел рукой. Потом голос у него переменился, в нем зазвучали нотки сдерживаемой ненависти.