JК
Убийство в музее восковых фигур :: Карр Джон Диксон
Страница: 236 из 263Что-то такое в его взгляде на Августина привлекло мое внимание…
— Сударь, — спросил Бенколин, — вы очень любите свою дочь, верно?
Он произнес эти слова как бы между прочим. Но мадемуазель Августин потянулась к отцу и схватила руку старика с такой поспешностью, словно хотела защитить его от нас. Ответила она:
— Что вы имеете в виду?
— Ну конечно же, очень люблю! — пропищал старик, выпячивая хилую грудь. — Не жми мне так руку, Мари, мне же больно. Я…
— И что бы она ни сделала, вы все равно будете ее защищать? — все еще безразличным тоном продолжал детектив.
— Разумеется! Почему вы спрашиваете?
Казалось, глаза Бенколина устремлены сейчас внутрь его самого.
— Принятые в мире нормы, — озадаченно пробормотал он, — должны быть хотя бы понятны. Странно. Они порой совершенно безумны. Не знаю, что бы я чувствовал… — Голос его осекся; он провел рукой по лбу.
— Я не знаю, что вы хотите этим сказать, мсье. Но мне лично кажется, что у вас есть дела поважнее, чем сидеть здесь и рассуждать о «принятых в мире нормах». Ваше дело арестовать убийцу.
— Вы совершенно правы, — согласился Бенколин, озабоченно кивнув головой. — Мое дело — арестовать преступника.
Он произнес эти слова почти с грустью. Стенные часы, казалось, затикали медленнее. Бенколин разглядывал носок своего ботинка, водя им по ковру.
— Нам известна первая часть истории, — проговорил он.
— Сударь, — спросил Бенколин, — вы очень любите свою дочь, верно?
Он произнес эти слова как бы между прочим. Но мадемуазель Августин потянулась к отцу и схватила руку старика с такой поспешностью, словно хотела защитить его от нас. Ответила она:
— Что вы имеете в виду?
— Ну конечно же, очень люблю! — пропищал старик, выпячивая хилую грудь. — Не жми мне так руку, Мари, мне же больно. Я…
— И что бы она ни сделала, вы все равно будете ее защищать? — все еще безразличным тоном продолжал детектив.
— Разумеется! Почему вы спрашиваете?
Казалось, глаза Бенколина устремлены сейчас внутрь его самого.
— Принятые в мире нормы, — озадаченно пробормотал он, — должны быть хотя бы понятны. Странно. Они порой совершенно безумны. Не знаю, что бы я чувствовал… — Голос его осекся; он провел рукой по лбу.
— Я не знаю, что вы хотите этим сказать, мсье. Но мне лично кажется, что у вас есть дела поважнее, чем сидеть здесь и рассуждать о «принятых в мире нормах». Ваше дело арестовать убийцу.
— Вы совершенно правы, — согласился Бенколин, озабоченно кивнув головой. — Мое дело — арестовать преступника.
Он произнес эти слова почти с грустью. Стенные часы, казалось, затикали медленнее. Бенколин разглядывал носок своего ботинка, водя им по ковру.
— Нам известна первая часть истории, — проговорил он.