JК
Убийство в музее восковых фигур :: Карр Джон Диксон
Страница: 86 из 263А в главах о Диккенсе он ухватил ту неуловимую и загадочную болезненность и страх, что лежат в основе диккенсовского мышления. Фигура Галана все больше и больше искажалась, как в кривом зеркале, — я видел его сидящим в его холодном доме со своей арфой и кошкой; его нос, казалось, двигался сам по себе, как живое существо. Галан улыбался…
Влажный ветер пронизывал обширное темное пространство перед Дворцом Инвалидов, и золоченые орлы на мосту Александра III казались сегодня особенно угрюмыми. Я прошел мимо часовых у железных ворот, поднялся вверх по склону к огромному мрачному зданию и вошел во двор, как всегда полный отзвуками минувшего. Несколько человек прогуливались по коридорам, где лежат стволы прославившихся в сражениях пушек; мои собственные шаги громко стучали по камням, и в воздухе носился запах обветшалых мундиров. Мне казалось, что золоченый купол гробницы Наполеона давит на меня всей своей тяжестью… У дверей часовни я остановился. Внутри царил сумрак, горело только несколько свечей перед алтарем, и тонкая мелодия органа проплывала под арками, в призрачном триумфе взмывая над боевыми знаменами покойного императора…
Бенколин был там. Он вышел ко мне. Куда подевалась его всегдашняя элегантность — сегодня на нем были старое твидовое пальто и видавшая виды шляпа. Мы медленно пошли по коридору. Наконец он заговорил.
— Смерть, — с досадой промолвил он. — Эта атмосфера… она напоминает мне наше расследование.
Влажный ветер пронизывал обширное темное пространство перед Дворцом Инвалидов, и золоченые орлы на мосту Александра III казались сегодня особенно угрюмыми. Я прошел мимо часовых у железных ворот, поднялся вверх по склону к огромному мрачному зданию и вошел во двор, как всегда полный отзвуками минувшего. Несколько человек прогуливались по коридорам, где лежат стволы прославившихся в сражениях пушек; мои собственные шаги громко стучали по камням, и в воздухе носился запах обветшалых мундиров. Мне казалось, что золоченый купол гробницы Наполеона давит на меня всей своей тяжестью… У дверей часовни я остановился. Внутри царил сумрак, горело только несколько свечей перед алтарем, и тонкая мелодия органа проплывала под арками, в призрачном триумфе взмывая над боевыми знаменами покойного императора…
Бенколин был там. Он вышел ко мне. Куда подевалась его всегдашняя элегантность — сегодня на нем были старое твидовое пальто и видавшая виды шляпа. Мы медленно пошли по коридору. Наконец он заговорил.
— Смерть, — с досадой промолвил он. — Эта атмосфера… она напоминает мне наше расследование.