Страница:
427 из 1069
— Лён — на ребяток, конопля — на девочек, — повторила она.
— Не жалей, сватенька, льну… Льну сыпь поболе! — весело говорил Ромодановский.
Он очень легко выбрасывал из головы подробности тех ужасов, какие совершал в застенке Преображенского приказа…
Ромодановский при выходе новобрачных из церкви продолжал шутить и, лукаво подмигивая молодым поезжанам, шептал:
— Умыкайте, добрые молодцы, молодую, умыкайте!
Это был обычай: при выходе молодой из церкви её старались «умыкнуть», отбить, похитить у мужа, и молодая, боясь «умычки», теснее прижималась к мужу.
— А вот, сунься кто! — вынимал Аркадий плеть из-за пояса и энергично махал ею в воздухе.
Поезд двинулся к дому Трубецких.
При входе в дом молодых ясельничий командовал потешникам:
— В сурны [131] да бубны, потешные! Да играйте чинно, немятежно, доброгласно!
Под эту музыку молодые сели за стол. Но есть за общим столом они, по обычаю, ничего не ели.
Когда же гостям подали третью перемену — лебедя, то перед молодыми поставили жареную курицу, которую дружка тут же завернул в скатерть и обратился к матери Аркадия и к посажёному отцу:
— Благословите молодых вести опочивать.
— Благослови Бог! — отвечали те.
И молодых повели. Но прежде чем они дошли до дверей, дружка понёс впереди завёрнутую в скатерть курицу, предназначенную для ужина молодым в сеннике, а за ним пошли коровайники и свещники.
|< Пред. 425 426 427 428 429 След. >|