Петр Великий (Том 1)   ::   Сахаров (редактор) А.

Едва он вошёл в приказную комнату, как дьяк, по знаку князя-кесаря, развернул допросные столбцы и стал читать:

— «На тебя, боярин князь Иван, княж Иванов сын Хованский, Гришка Талицкий показал: на Троицком подворье, что в Кремле, говорил ты, боярин, Гришке: бороды-де бреют, как у меня бороду выбреют, что мне делать? И он-де, Гришка, тебе, князь Ивану, молвил: как ты знаешь, так и делай».

— Подлинно на тебя показал Гришка? — спросил уже Ромодановский. — Не отрицаешь сего?

— Подлинно… не отрицаю, — покорно отвечал князь.

— Чти дале, — кинул Ромодановский дьяку.

— Да после того, — читал дьяк, — он же, Гришка, был у тебя, князь Ивана, в дому, и ты-де, князь Иван, говорил ему, Гришке: Бог дал было мне мученический венец, да я потерял: имали меня в Преображенское, и на генеральном дворе Никита Зотов ставил меня в митрополиты, и дали для отречения столбец, и по тому письму я отрицался, а во отречении вместо «веруешь ли?» спрашивали: «пьёшь ли?» И тем своим отречением я себя и пуще бороды погубил, что не спорил, и лучше б было мне мучения венец принять, нежели было такое отречение чинить [143] .

— Говорил ты таковые слова? — спросил князь-кесарь.

— Говорил, — не запирался и тут Хованский.

— И все это из-за бороды?

— Из-за бороды и из-за кощунства его, Микиты Зотова: «пьёшь ли» вместо «веруешь ли».

— Да сей чин ставления сочинил сам великий государь,: и за те слова твои ты учинился перед великим государем виноват.

— Те слова я Гришке говорил для того, что он меня словами своими обольстил, — растерянно оправдывался Хованский.

Ничто не помогло.