Петр Великий (Том 1)   ::   Сахаров (редактор) А.

Все ждут, что будет дальше. Чуется немая пока драма. Мазепа сидит насупившись. Пани Кочубеева горестно подпёрла щеку рукою. Личико Мотреньки побледнело. У Ягужинского губы дрожат от сдерживаемого волнения. Один стольник бесстрастен.

Как будто издали доносятся слова чужого голоса.

И ти брати тее зачували, словами промовляли:

«Ой, братику наш менший; милый, як голубоньку сивий!

Ой та ми сами не втечемо и тебе не визьмемо —

Бо из города Азова буде погонь вставати,

Тебе, пишого, на тернах та в байраках минати,

А нас, кинних, догоняти, стреляти-рубати,

Або живцем в гиршу неволю завертати».

— Ой, мамо, мамо! Воны его покынулы! — громко зарыдала Мотренька и бросилась матери на шею.



6



И пани Кочубеева, и отец, и Мазепа стали успокаивать рыдавшую Мотреньку.

— Доненько моя! Та се ж воно так тильки у думи спивается, — утешала пани Кочубеева свою дочку, гладя её головку, — може, сего николы не було.

— Тай не було ж, доню, моя люба хрещеныця, — утешал и гетман свою плачущую крестницу — Не плачь, доню, вытри хусточкою очыци.

— От дурне дивча! — любовно качал головою Кочубеи. — Ото дурна дытына моя коханая!

Мотренька несколько успокоилась и только всхлипывала. Ягужинский сидел бледный и нервно сжимал тонкие пальцы. Стольник благосклонно улыбался.

— Може, мени вже годи панночку лякаты? —проговорил кобзарь.