Петр Великий (Том 1)   ::   Сахаров (редактор) А.

Когда всё было покончено молодцами-преображенцами, запевала Гурин крикнул:

— Братцы! Выноси!

И он запел:

Ах, на что было огород городить!

Ах, на что было капустку садить!

И преображенцы «вынесли» своего запевалу, они залихватски отмахали забористую плясовую песню, которую их потомки, почти столетие спустя, весело пели, когда, под начальством Суворова, брали Варшаву…

Государь вместе с своею свитой, а равно Шереметев и Апраксин наблюдали это молодецкое дело, и Пётр сказал:

— Понеже шведы видели уже моих молодцов в деле с сею первою их фортецею, то,чаю, не захотят того же испытать на себе и на том берегу, потому станут избегать напрасного пролития крови, пошли ты, Борис Петрович, тот час же к Шлиппенбаху письмо с предложением, на каких аккордах [169] комендант Нотебурга намерен будет сдать тебе доверенную ему крепость.

— Государь! — сказал Шереметев. — Твоё письмо крепче моего на него воздействует.

— Но ты фельдмаршал, а я только бомбардирский капитан, — возразил государь, — тебе и надлежит вязать и разрешать.

Письмо было послано. В нём говорилось, что осаждённой крепости надеяться не на что и подкрепления ожидать неоткуда, все пути к ней отрезаны.

Посланный скоро воротился с ответным письмом Шлиппенбаха. Глаза царя блеснули зловещим огнём, когда он дочитал ответ коменданта.

— Что пишет он? — спросил Шереметев.

— Просит четыре дня отсрочки, — гневно отвечал Пётр.

— Какой прок ему в отсрочке?

— Не смеет-де без разрешения начальства сдать крепость.

— А где его начальство, государь, в Польше или в Швеции?

— В Нарве… Горн.

При воспоминании о Нарве Пётр пришёл в величайший гнев:

— Так не давай же им передохнуть! — сказал он Шереметеву. — Открой огонь изо всех орудий.

И канонада началась. Огонь был убийственный. Сам государь ходил по батареям, поощрял пушкарей, сам направлял орудия. Уже не раз от русских бомб загоралось в крепости, но шведы продолжали упорно держаться.