JК
Петр и Алексей (Христос и Антихрист - 3) :: Мережковский Дмитрий
Страница: 20 из 124Одну из оных, с абрисами скверных богов и прочего их сумасбродного действа, я уж в печать издал. И с той поры обезумился и впал в ненасытный блуд, и отступила от меня сила Господня, и стали мне являться в сонных видениях всякие боги, особливо же Бахус и Венус...
- Каким подобием?-спросил Царевич не без любопытства.
- Бахус - подобием тем, как персона еретика Мартына Лютера пишется - немец краснорожий, брюхо, что пивная бочка. Венус же сначала девкою гулящею прикинулась, с коей, живучи в Амстердаме, свалялся я блудно: тело голое, белое, как кипень, уста червленые, очи похабные. А потом, как очнулся я в предбаннике, где и приключилась мне та пакость - обернулась лукавая ведьма отца-протопопа дворовою девкою Акулькою и, ругаючи, что мешаю-де ей в бане париться, нагло меня по лицу мокрым веником съездила и, выскочив во двор, в сугроб снега - дело было зимою - повалилась и тут же по ветру порошею развеялась.
- Да это, может быть, Акулька и была!..- рассмеялся царевич.
Аврамов хотел что-то возразить, но вдруг замолчал. Опять послышались голоса, опять зарделась в темноте красная, точно кровавая, точка. Узкая тропа темного лабиринта опять свела сына с отцом в месте, слишком узком, чтобы разойтись. У царевича и тут еще мелькнула было отчаянная мысль - спрятаться, проскользнуть или опять шмыгнуть зайцем в кусты. Но было поздно. Петр увидел его издали и крикнул: - Зоон!
По-голландски зоон значит сын. Так называл он его только в редкие минуты милости.
- Каким подобием?-спросил Царевич не без любопытства.
- Бахус - подобием тем, как персона еретика Мартына Лютера пишется - немец краснорожий, брюхо, что пивная бочка. Венус же сначала девкою гулящею прикинулась, с коей, живучи в Амстердаме, свалялся я блудно: тело голое, белое, как кипень, уста червленые, очи похабные. А потом, как очнулся я в предбаннике, где и приключилась мне та пакость - обернулась лукавая ведьма отца-протопопа дворовою девкою Акулькою и, ругаючи, что мешаю-де ей в бане париться, нагло меня по лицу мокрым веником съездила и, выскочив во двор, в сугроб снега - дело было зимою - повалилась и тут же по ветру порошею развеялась.
- Да это, может быть, Акулька и была!..- рассмеялся царевич.
Аврамов хотел что-то возразить, но вдруг замолчал. Опять послышались голоса, опять зарделась в темноте красная, точно кровавая, точка. Узкая тропа темного лабиринта опять свела сына с отцом в месте, слишком узком, чтобы разойтись. У царевича и тут еще мелькнула было отчаянная мысль - спрятаться, проскользнуть или опять шмыгнуть зайцем в кусты. Но было поздно. Петр увидел его издали и крикнул: - Зоон!
По-голландски зоон значит сын. Так называл он его только в редкие минуты милости.