Пилон   ::   Фолкнер Уильям

Народу на берегу было побольше, чем прошлым вечером (день был воскресный, и по озеру теперь курсировало два полицейских катера, и число яликов и плоскодонок утроилось, как будто те, первые, успели за ночь где-то отнереститься), зато ему помогал утренний свет. Но ее он не увидел. Джиггса видел издалека несколько раз, а ее – нет; о том, что она побывала на берегу, он узнал лишь после того, как водолаз всплыл на поверхность и доложил об увиденном, – узнал, когда, поднимаясь по наклонному берегу к бульвару и телефону, был окликнут парашютистом. Парашютист шел не вверх от воды, а вниз, со стороны летного поля, свирепыми рывками волоча поврежденную ногу, на которой он, приземляясь после вчерашнего прыжка, сбил повязку и содрал едва наросший струп.

– Тебя как раз ищу, – сказал он, вынимая из кармана небольшую пачку аккуратно сложенных купюр. – Роджер говорил, ты ему одолжил двадцать два доллара. Было?

– Да, – сказал репортер. Парашютист держал деньги двумя пальцами, перегибая пачку с помощью большого.

– Найдется у тебя время сделать для нас одно дело или будешь занят? – спросил он.

– Занят? – переспросил репортер.

– Да. Занят. Тогда скажи, я еще кого-нибудь попрошу.

– Нет, – сказал репортер. – Я сделаю.

– Уверен? Если нет, лучше сразу скажи. Это не такие уж великие хлопоты; всякий справится. Я только потому о тебе подумал, что, во-первых, ты с нами, как-никак, здорово повязался, а во-вторых, ты здесь живешь.

– Хорошо, – сказал репортер. – Я сделаю.

– Ну, тогда-ладно. Мы сегодня уезжаем. Какой резон тут болтаться.