Пилот первого класса   ::   Кунин Владимир Владимирович

Я сплю урывками – по два-три часа, и эти тяжелые, душные часы сна заполнены только им – больным, похудевшим, небритым, но живым. Иногда я вижу его веселого, смеющегося, окруженного какими-то красивыми молодыми женщинами, С одной из них он танцует – я мучаюсь от ревности и просыпаюсь в слезах, – до полного пробуждения сохраняя в себе неистовую ревнивую ненависть к нему и отчаянную жалость к себе – только что покинутой им.

Утром я сижу за столом медпункта и провожу предполетный осмотр. За допуском приходят все. Все, кому нужно сейчас уходить в рейс. Я считаю пульс, измеряю давление, ставлю в полетных листах штамп и думаю о том, что у него просто нет сегодня вылета, иначе он обязательно пришел бы ко мне. Не может же он уйти в рейс без врачебного допуска...

– Как ты себя чувствуешь? – спросила бы я его. И он, оглянувшись воровато на дверь и убедившись в том, что в эту секунду нам никто не сможет помешать, прижал бы меня к себе и прошептал бы мне на ухо:

– Ух, как я себя чувствую!..

Мне это уже один раз снилось. Я вообще все время думаю о нем как о живом. Я все время его жду...

Вчера я перечитывала его письма. Ах, какая оказалась это страшная штука – до боли знакомый почерк мертвого человека! Не слова, обращенные ко мне, не воспоминания о времени, когда написаны мне эти письма, а почерк – живое, материальное изображение слов, написанных его живой рукой, – вот что поразило меня своим несоответствием с тем, что его уже нет на свете.

Потом была истерика.