JК
Пилот первого класса :: Кунин Владимир Владимирович
Страница: 92 из 179Все себя проверяю: как, хорошо вижу цифровой отчет на лимбе радиокомпаса или нет? Наэтом приборе обозначения самые мелкие. Вроде бы нормально. Ничего, думаю, сейчас оклемаюсь. А сам тихонько головой кручу в разные стороны, прислушиваюсь, как у меня в затылке тупая боль переливается...
– Ты чего приходил вчера? – спросил я у Димки.
– Да так просто... – ответил он. – Захотел погреться у чужого огня.
– Ври больше. Небось без копеечки сидишь?
– Чтоу вас у всех, пожилых, мозги набекрень из-за этой «копеечки»?. Да чихал я на эту «копеечку»!
– Ну ладно, ладно... Приходил-то зачем?
Димка учел ветер, довернул градуса на три, выровнял машину и ответил:
– А может быть, мой вчерашний приход к вам был продиктован порывом души?..
– Деньги-то у тебя хоть есть?
– Есть. Леха позавчера четвертачок ссудил...
– Что еще за Леха? – разозлился я и почувствовал, как боль из затылка стала толчками перемещаться к вискам.
– Леха – завскладом горюче-смазочных материалов. Мой бывший патрон.
– А-а-а...
Леха был неплохим пареньком.
Прошли мы курсом минут двадцать, и боль в голове стала затихать. Все тише, тише, тише. Теперь только изредка толкает несильно и снова исчезает...
И на смену ушедшей боли вдруг подкатила такая слабость, такое безразличие, будто лечу я пассажиром, никакого отношения к авиаторскому делу не имеющим. Что показывают приборы, что говорит двигатель – ничего не понимаю и даже вникнуть не пытаюсь.
– Ты чего приходил вчера? – спросил я у Димки.
– Да так просто... – ответил он. – Захотел погреться у чужого огня.
– Ври больше. Небось без копеечки сидишь?
– Чтоу вас у всех, пожилых, мозги набекрень из-за этой «копеечки»?. Да чихал я на эту «копеечку»!
– Ну ладно, ладно... Приходил-то зачем?
Димка учел ветер, довернул градуса на три, выровнял машину и ответил:
– А может быть, мой вчерашний приход к вам был продиктован порывом души?..
– Деньги-то у тебя хоть есть?
– Есть. Леха позавчера четвертачок ссудил...
– Что еще за Леха? – разозлился я и почувствовал, как боль из затылка стала толчками перемещаться к вискам.
– Леха – завскладом горюче-смазочных материалов. Мой бывший патрон.
– А-а-а...
Леха был неплохим пареньком.
Прошли мы курсом минут двадцать, и боль в голове стала затихать. Все тише, тише, тише. Теперь только изредка толкает несильно и снова исчезает...
И на смену ушедшей боли вдруг подкатила такая слабость, такое безразличие, будто лечу я пассажиром, никакого отношения к авиаторскому делу не имеющим. Что показывают приборы, что говорит двигатель – ничего не понимаю и даже вникнуть не пытаюсь.