Пиночет   ::   Екимов Борис

- Это какой Аникеев? Рыжий, зоричевский, тетки Матрены сын?

- Он самый... Председателем был в колхозе Калинина. Долго не женился. Будто знал, что сиротами оставит. А детей любил... Сыновья у него- близнята. Господи, за что...

- Обедать мы ныне будем или слезы точить? - пытаясь обрезать горестное, спросил Корытин.

Катерина его не слышала, не хотела ли слышать.

- Но так нельзя... - с болью сказала она. - Так же нельзя жить, чтобы тебя все... чтобы тебя все... ненавидели, - смогла наконец она выговорить самое горькое слово.

Корытин поморщился.

- А как можно? - спросил он. - Такое нынче время, сама видишь. Все я понимаю не хуже тебя, не хуже моего сынка ученого, не хуже сватьев. Но у вас слова, а у меня - живые люди. Их держать надо внатяг, иначе все пухом-прахом пойдет! Держаться надо нам, понимаешь, держаться! - Корытин уже кричал, но вдруг опомнился, подошел к сестре ближе: - Все меня точат, и все меня ругают. Пожалей хоть ты меня, Катя.

Разговор он обрезал. Но сердцу ли, душе не прикажешь. Обедали, считай, молча. А потом - каждый к своему. Хозяин уехал по делам. Жена его на кухне прибиралась. Гостья же, подумав недолго, стала одеваться.

- Куда? - спросила ее хозяйка.

- На кладбище схожу, - ответила Катерина. - Одна схожу. Чего-то мне... недоговорила она.

Хозяйка в ответ лишь вздохнула.

10

День-другой мело и пуржило. Выйдешь из дома - белая мгла, ничего не видать. Потом погода утишилась.

В день отъезда утром светила луна.