Пионовый фонарь   ::   Энтё Санъютэй

Короче говоря, моя дочь, оказывается, в этого Коскэ влюбилась до изнеможения. Срам какой! И ведь никому ни слова не говорила, даже своей бабке-кормилице, и только вчера вечером мне во всем призналась... "Как же ты смела молчать, - я ей говорю, разве ты не дочь самурая? Разве даже в каком-то дзёрури не сказано:

"Пусть мы бедны, но я - дочь воина"? Как, говорю, ты, дочь самурая, опустилась до того, что влюбилась, забыв о чести и долге, да еще заболела? Да я, говорю, тебя зарублю, хоть ты у меня и одна на всем свете! И чем он тебе приглянулся, говорю, этот Коскэ, у него же за душой ничего, кроме синей куртки и деревянного меча, нет. Неужто, говорю, он такой уж на вид красивый?" Она тогда мне и отвечает: "Нет, говорит, батюшка, я господина Коскэ полюбила не за то, что он красивый". - "А за что же это?" - я спрашиваю. "За его преданность, она отвечает. - Кто предан своему хозяину, говорит, тот и сыновнему долгу верен".

- "Так, - я говорю, - это верно, кто верен родителю, тот верен долгу, а кто верен долгу, тот верен родителю непременно". Тут дочь мне и говорит: "Получаем мы в год на прокорм, говорит, всего сто мешков риса, вот возьмете вы, говорит, в сыновья кого-нибудь со стороны и уйдете на покой, а что будет, если этот человек плохим окажется? Рису мы получаем мало, говорит, и мне придется плохо, и я не смогу выполнить свой долг перед вами. Не хочу я, говорит, в оплату за ваши благодеяния, быть плохой дочерью.