Пирамида. Т.1   ::   Леонов Леонид

Не сразу уловимое смещение сюжета вызвало у Сорокина сперва лишь как бы оптическое замешательство с последующим переходом в физиологическое отвращение к еще неразгаданному подлогу и в симптоматичную, не от съеденных ли давеча пирожных, желудочную муть отравления. Даже мелькнула режиссерская деталь, как легко кровавой рвотой изойти насмерть запертому в камере с восковой куклой наедине... Собственно размещение фигур и самый натюрморт оставались прежними, художник был в своеобычном берете и навеселе, но обернувшаяся женщина с такой щемящей, в фазе безумного прозрения тревогой всматривалась куда-то поверх зрителя, что и того тянуло оглянуться на нечто у себя за спиной, побледневшее ее лицо выражало крайний испуг, вино из наклоненного бокала проливалось на плечо супруга.

— Да-да, перед вами то самое, что вы подумали! — горячо подтвердила хозяйка догадку режиссера, даже приотступившего слегка — то ли для лучшего рассмотрения, то ли от неожиданности. — Конечно, это она самая дрезденская Саския! Но фрагонаровская трактовка интимного события противоречит всему рембрандтовскому строю с его глубинным органным спектром. Как видите, ничего не меняя, я лишь изменила акцентировку произведения... Неужели не угадываете — зачем?

— Ну, знакомить нас лишнее, пожалуй, я неоднократно встречался с мадам... — шутливо раскланившись перед шедевром, сказал Сорокин. — Однако на ней лица нет... Что приключилось с бедняжкой: воры, кредиторы или просто с обыском пришли? Было бы интересно от самого соавтора узнать разгадку ребуса... С чего у них там заколодило?

— Мне показалось, так будет драматичнее. Когда внезапный, среди праздника, стук в дверь, и неизвестно, кто стучится.