Письма Ефимову   ::   Довлатов Сергей Донатович

Хочу также зло напомнить, что когда-то Вы дружили с Карлом и защищали его от нападок, так же, как дружили с Соловьевым, и довольно тесно, а потом разочаровались в обоих, я же с самого начала не почувствовал в Карле близкого человека, и тем более — всегда ощущал наглядное и выразительное гнидство Соловьева, так позвольте же мне сохранить к ним свое безразличие.

Конечно, я обладаю нормальным запасом личной немужественности, даже трусости, и тем более — готовности к компромиссам, но Вы совершенно неправы, думая, что я ставлю свое отношение к Карлу в зависимость от тех благ, которые это может принести. У меня очень много недостатков, среди которых есть, как я убедился, и завистливость, и злорадство и отсутствие мужества, но у меня, и в особенности — у мамы есть такая, довольно заметная черта — мы не переносим, когда обижают наших знакомых, хотя сами мы их часто обижаем. Неодобрительное слово о моем папаше вызывает у мамы истерический припадок, при том, что они развелись в 44-м году и личность Доната — неизменная тема иронических бесед у нас в доме. Я же, например, причинил Лене очень много зла, бываю с ней груб и говорю о ней много плохого, но даже оттенок неприязни к ней со стороны другого человека приводит меня в состояние бесконтрольное и близкое к помешательству. Все это относится не только к родным, но и к друзьям, и даже к знакомым, и даже к не очень хорошим, но знакомым людям, так что даже Шарымову я сам ругаю, а другим ругать препятствую. Кстати, она в чудовищном положении — без сожителя, который ее бросил, без жилья, без зубов, без денег и без работы.

Я не хочу сказать, что это — замечательное качество, но оно полностью исключает ситуацию, при которой кто-то высказался бы о Вас неодобрительно и не встретил самого энергичного протеста.