JК
Письма Ефимову :: Довлатов Сергей Донатович
Страница: 248 из 402В голове большой сумбур, дела запущены.
Ваш С. Довлатов
* * *
Ефимов — Довлатову
29 октября 1983 года
Дорогой Сережа!
С грустью прочитал о Вашем срыве-падении-приступе. Случайно в этот момент под рукой оказался словарь Даля на букву «П», и там обнаружились следующие присказки к случаю:
«Мужик год пьет, два не пьет, а бес прорвет — все пропьет».
«Пить до дна, не видать добра».
«Не спрашивай: пьет ли, спрашивай: каков во хмелю?» (Вы — ужасны.)
«Пить — умереть, не пить — умереть; уж лучше пить да умереть».
И так «Даль-ее».
То, что европейские страны не очень охотно приобретают книгу, наверняка имеет политическую подоплеку. Розовожопая журналистская братия еще готова слушать и печатать про лагеря и разруху (мы, мол, такого не допустим); но когда им ясно показывают, во что превратится их собственная жизнь под советчиной, они воротят нос.
Читать лекции — это мы тоже понимаем, тоже занимаемся (после долгого перерыва). На прошлой неделе я выступал в университете Майами (Оксфорд, Охайо), на следующей — две лекции в нашей мичиганской столице — Лансинге. Похоже, что все это симптомы оживившегося интереса к нам — к кровавым русским, способным ни за что, ни про что сбивать пассажирские авиалайнеры.
И про переселение отца мы тоже все понять можем. Помню, Вы с большим неодобрением слушали наши жалобы по такому же поводу и давали понять, насколько они несправедливы и необоснованны. Вот Вас и наказал Господь.
Ваш С. Довлатов
* * *
Ефимов — Довлатову
29 октября 1983 года
Дорогой Сережа!
С грустью прочитал о Вашем срыве-падении-приступе. Случайно в этот момент под рукой оказался словарь Даля на букву «П», и там обнаружились следующие присказки к случаю:
«Мужик год пьет, два не пьет, а бес прорвет — все пропьет».
«Пить до дна, не видать добра».
«Не спрашивай: пьет ли, спрашивай: каков во хмелю?» (Вы — ужасны.)
«Пить — умереть, не пить — умереть; уж лучше пить да умереть».
И так «Даль-ее».
То, что европейские страны не очень охотно приобретают книгу, наверняка имеет политическую подоплеку. Розовожопая журналистская братия еще готова слушать и печатать про лагеря и разруху (мы, мол, такого не допустим); но когда им ясно показывают, во что превратится их собственная жизнь под советчиной, они воротят нос.
Читать лекции — это мы тоже понимаем, тоже занимаемся (после долгого перерыва). На прошлой неделе я выступал в университете Майами (Оксфорд, Охайо), на следующей — две лекции в нашей мичиганской столице — Лансинге. Похоже, что все это симптомы оживившегося интереса к нам — к кровавым русским, способным ни за что, ни про что сбивать пассажирские авиалайнеры.
И про переселение отца мы тоже все понять можем. Помню, Вы с большим неодобрением слушали наши жалобы по такому же поводу и давали понять, насколько они несправедливы и необоснованны. Вот Вас и наказал Господь.