Письма Ефимову   ::   Довлатов Сергей Донатович

Представить себе, что кто-то за пять недель вперед знает, что ни настроение, ни обстоятельства не изменятся, довольно трудно. Ситуация вполне позволяла использовать сослагательное наклонение. Но, повторяю, я тем более ценю подробность письма, ибо вижу, что желание не обидеть — искренно.

Список Ваших неприятностей, действительно, угнетает. Как Вы в свое время пытались мне помочь, пристроив на радио, так и я ничего другого не могу придумать, кроме того, чем сам зарабатываю — наборной работой. Вы как-то обмолвились, что осваиваете понемногу наборную машину. Есть ли на это силы? Или опротивело? Я не скажу, что у нас излишек заказов, но время от времени они появляются. Иметь ли Вас в виду? Или Лене хватает и без того? Удается ли продавать книжки во время выступлений? Есть ли еще «Заповедник»? Хотите, подброшу еще штук 50?

Но самое тягостное впечатление оставляет Ваша мечта — вернуться в Ленинград. Думаю, отчасти это происходит из-за вредности работы: читая регулярно советскую прессу, можно потерять ориентацию очень легко. В английских публикациях о пресс-конференции Туманова в Москве говорится, что он выглядел очень растерянным, бубнил невнятно и неубедительно. Не похож он был на человека, довольного принятым решением. Может быть, все же он не сам убежал, а его утащили?

Посылаю свой новый рассказ со странной просьбой: никому, кроме Лены, не показывать и по прочтении выбросить в помойку. (Такова их природа — даже в Америке ухитрились завести Самиздат.) Прочитав, Вы поймете почему.

Будем рады, если настроение изменится и вы все же сможете приехать.