Письма из неволи   ::   Жураковский Анатолий

Чувствую только, что ближайшие месяцы будут очень, очень нелегкими, что наступает в моей лагерной жизни, может быть, самая трудная полоса. Я хотел бы все-таки уехать. Как-то дико здесь в этом уголке. Работа не легче, чем в самые трудные дни моего лагерного существования. С питанием много затруднений. Полное одиночество... Так много грубого и угнетающего кругом. Ночная бессонница после работы от клопов. Такое мелкое, неважное принимает фантастические размеры, смешиваясь с большим и подлинно трудным.

19.8.1937 Урокса

Пока у меня все по-прежнему. Но сердце предчувствует близость испытаний. И спокойно сердце... Но неожиданно из какой-то глубины в самые трудные минуты вздымаются волны радости и заливают лучистым теплом.

22.8.1937 Урокса

...вполне возможно, что зимовать буду здесь, хотя, конечно, все неопределенно, может быть и уеду куда-нибудь. У меня благополучно. Я перешел в другую бригаду, где сосредоточена 3-я категория, и работа у меня теперь полегче... Погода стоит хорошая. С утра туманно и пасмурно, а днем разогревает, бывает солнышко и весело. Пилю, вожусь всячески с дровами и всяким лесом, но, повторяю, теперь легче. Норму далеко не всегда выполняю, что отражается на питании. Легче стало в отношении клопов, потому что все-таки прохладнее. Бескнижье у меня сильное. Когда устанешь, читать по-английски трудновато, хотелось бы чего-нибудь полегче, да нет ничего под руками. Таковы внешние условия.

Ну, а душу можно ли рассказать? Как облака, сменяются в душе настроения и волны чувств и мыслей. Бывает тоскливо и трудно и одиноко.