Бросок в Европу   ::   Блок Лауренс

А вот сидя рядом с Карлисом, отдавая должное его коньяку, тоже началгрустить. Даже вытащил из кармана карандашный рисунок моего сына Тодора и показал Карлису.

- Мой сын, - объявил я. - Красавчик, не правда ли?

- Точно.

- И я никогда его не видел.

- Как такое может быть?

- Он в Македонии, - ответил я. - В Югославии. И я не был там с ночи его зачатия.

Карлис посмотрел на меня, на рисунок, снова на меня. А потом вдруг заплакал. Рыдания сотрясали все его огромное тело. Я молчал, пока ему не удалось взять себя в руки.

- Ивен, - дрожащим от эмоций голосом заговорил он, - ты и я, мы больше, чем солдаты, больше, чем товарищи по оружию, сражающиеся за благородное дело. Мы - братья.

- Братья, Карлис.

- Быть отцом такого прекрасного сына и никогда не видеть его - это ужасная трагедия.

- Ужасная.

- У меня в жизни такая же трагедия, Ивен, - он выпил, и я выпил. Именно она не позволяет мне танцевать с прекрасными латышками у костра. Могу я рассказать тебе о своей трагедии?

- Разве мы не братья?

- Братья.

- Тогда рассказывай.

Он несколько секунд молчал. Потом прошептал: "Ивен, я влюблен".

Возможно, коньяк сыграл свою роль. Но, какой бы ни была причина, никогда я не слышал в словах такой глубокой печали. И заплакал. Теперь уже ему пришлось ждать, пока я успокоюсь. Мы снова выпили, и он начал рассказывать.

- Ее зовут София. И она - самая прекрасная женщина в мире, Ивен, с золотыми волосами, кожей цвета персика, глазами синими, как Балтийское море.