Письма в древний Китай   ::   Розендорфер Герберт

Однако эту истину, неоспоримую для многих предметов обыденной жизни, большеносые переносят вообще на все вещи, включая философию и литературу. Они и тут не привыкли чтить старину: любая новая философия, новая литература кажутся им предпочтительнее старых – только потому, что они новые. Большеносые и тут применяют в качестве меры все ту же ось от повозки, что, само собой, есть совершенная бессмыслица, ибо эта мера применима лишь к изнашивающейся вещи. Но кто же когда-либо слышал, чтобы стихотворение изнашивалось от частого чтения? А большеносые именно так и полагают. Вероятно, они просто уже не могут иначе, потому что рассматривают все и вся только с точки зрения выгоды. Потому-то они и ценят выше всего такую литературу, от которой ожидают для себя выгоды, что уже само по себе нелепо. Они называют ее «деловой литературой»: это книги, в которых говорится о политике, об обществе, и авторы их усиленно претендуют на полезность своих трудов. Вообще на взгляды автора здесь обращают гораздо больше внимания, чем на его стиль. Что, впрочем, вполне объяснимо, ибо взгляды и в самом деле изнашиваются, как оси у городских повозок. Неудивительно, что большеносым то и дело приходится придумывать себе новые взгляды.

Вначале я, как ты помнишь, боялся за исход своего путешествия в этот далекий и чуждый мне мир, предпринятого – что уж скрывать – из чистого любопытства, и сильно сомневался, принесет ли оно хоть какую-то пользу.