Письма 1855-1870   ::   Диккенс Чарльз

Должен также добавить, что хотя в здешних газетах меня фамильярно называют "Диккенсом", "Чарли" и еще бог весть как, я не заметил ни малейшей фамильярности в поведении самихжурналистов. В журналистских кругах царит непостижимый тон, который иностранцу весьма трудно понять. Когда Долби знакомит меня с кем-нибудь из газетчиков и я любезно говорю ему: "Весьма обязан Вам за Ваше внимание", - он кажется чрезвычайно удивленным и имеет в высшей степени скромный и благопристойный вид. Я склонен полагать, что принятый в печати тон - уступка публике, которая любит лихость, но разобраться в этом очень трудно. До сих пор я усвоил лишь одно, а именно, что единственно надежная позиция - это полная независимость и право в любой момент продолжать, остановиться или вообще делать все, что тебе заблагорассудится.

Далее, здесь наблюдаются два явно непримиримых явления. Внизу в баре этой гостиницы каждый вечер полно всевозможных пьяниц, алкоголиков, бездельников, щеголей - словом, персонажей из пьес Бусиколта. Всего в получасе езды отсюда, в Кембридже, царит простая, исполненная достоинства, задушевности и сердечности домашняя жизнь в самых приятных ее проявлениях. Вся Новая Англия примитивна и проникнута пуританским духом. Со всех сторон ее окружает море человеческой грязи и мерзости. Быть может, со временем я смогу составить себе сколько-нибудь цельное впечатление, но до сих пор это мне явно не удалось. Возможно, то обстоятельство, что все кажется мне неизмеримо более непонятным, чем в прошлый раз, - хороший признак.

После Фелтона остались две дочери.