JК
Письма 1855-1870 :: Диккенс Чарльз
Страница: 36 из 360Все они так разволновались и были в таком смятении, что я ждал, чтовот-вот мои противники бросятся искать убежища под столом; а посторонние хохотали столь непочтительно каждый раз, когда я припирал к стене председателя, что вся баталия оказалась чрезвычайно забавной. Фактически, я считаю, с этим делом покончено. Уверяю вас, что я отнюдь не расположен останавливаться на полпути, и результат уже сейчас намного превзошел все мои ожидания. Марк * только об этом и думает и все расскажет Вам.
Где живет мистер Пигот? * Я хочу завезти ему свою визитную карточку,
Преданный Вам.
13
МИССИС ВИНТЕР
Вторник, 3 апреля 1855 г .
Моя дорогая Мария.
Отправившись ровно неделю тому назад в Ашфорд с сильным насморком, я, очевидно, простудился еще больше, когда, разгоряченный трехчасовым чтением, возвращался домой в ту же ночь (это было необходимо, так как на следующее утро у меня были дела в Лондоне). Потом всю прошлую неделю мне нездоровилось, а в пятницу я совсем занемог и к девяти часам улегся в постель. И вот теперь, как и всегда, я должен по свойственной мне привычке бродить в одиночестве, чтобы думать на ходу. Я не мог отказаться от этого ни вчера, ни в воскресенье, так же, как человек не может отказаться от пищи, а лошадь - от упряжки. Я сохраняю способность к творчеству лишь при строжайшем соблюдении главного условия: подчинять этому творчеству всю свою жизнь, отдаваться ему всецело, выполнять малейшие его требования ко мне, отметая в точение целых месяцев все, что мешает работе.
Где живет мистер Пигот? * Я хочу завезти ему свою визитную карточку,
Преданный Вам.
13
МИССИС ВИНТЕР
Вторник, 3 апреля 1855 г .
Моя дорогая Мария.
Отправившись ровно неделю тому назад в Ашфорд с сильным насморком, я, очевидно, простудился еще больше, когда, разгоряченный трехчасовым чтением, возвращался домой в ту же ночь (это было необходимо, так как на следующее утро у меня были дела в Лондоне). Потом всю прошлую неделю мне нездоровилось, а в пятницу я совсем занемог и к девяти часам улегся в постель. И вот теперь, как и всегда, я должен по свойственной мне привычке бродить в одиночестве, чтобы думать на ходу. Я не мог отказаться от этого ни вчера, ни в воскресенье, так же, как человек не может отказаться от пищи, а лошадь - от упряжки. Я сохраняю способность к творчеству лишь при строжайшем соблюдении главного условия: подчинять этому творчеству всю свою жизнь, отдаваться ему всецело, выполнять малейшие его требования ко мне, отметая в точение целых месяцев все, что мешает работе.