JК
Письмо одного турка :: Вольтер
Страница: 1 из 5Аннотация: Из огромного художественного наследия Вольтера наиболее известны "Философские повести", прежде всего "Задиг, или Судьба" (1747), "Кандид, или Оптимизм" (1759), "Простодушный" (1767). Писатель блистательно соединил традиционный литературный жанр, где раскрываются кардинальные вопросы бытия, различные философские доктрины, разработанные в свое время Монтескье и Дж.Свифтом, с пародией на слезливые романы о приключениях несчастных влюбленных. Как писал А.Пушкин, Вольтер наводнил Париж произведениями, в которых "философия заговорила общепонятным и шутливым языком".
Современному читателю предоставляется самому оценить насмешливый и стремительный стиль Вольтера, проверить знаменитый тезис писателя: "Все к лучшему в этом лучшем из возможных миров".
---------------------------------------------
Вольтер
Письмо одного турка о факирах и о его друге Бабабеке
В бытность мою в городе Бенаресе [1] на берегах Ганга, там, откуда пошли брахманы [2] , я старался разузнать о них как можно более. Я порядочно понимал индийскую речь, я много слушал и все примечал. Поселился я у Омри, с коим уже прежде вел переписку; то был самый достойный человек, какого я когда-либо знавал. Он исповедовал религию брахманов, я же имею честь быть мусульманином; и нам никогда не случалось повысить голос, рассуждая о Магомете или Брахме. Мы бок о бок совершали омовения, мы пили один и тот же прохладительный напиток, ели один и тот же рис, как два брата.
Современному читателю предоставляется самому оценить насмешливый и стремительный стиль Вольтера, проверить знаменитый тезис писателя: "Все к лучшему в этом лучшем из возможных миров".
---------------------------------------------
Вольтер
Письмо одного турка о факирах и о его друге Бабабеке
В бытность мою в городе Бенаресе [1] на берегах Ганга, там, откуда пошли брахманы [2] , я старался разузнать о них как можно более. Я порядочно понимал индийскую речь, я много слушал и все примечал. Поселился я у Омри, с коим уже прежде вел переписку; то был самый достойный человек, какого я когда-либо знавал. Он исповедовал религию брахманов, я же имею честь быть мусульманином; и нам никогда не случалось повысить голос, рассуждая о Магомете или Брахме. Мы бок о бок совершали омовения, мы пили один и тот же прохладительный напиток, ели один и тот же рис, как два брата.