Питерская принцесса   ::   Колина Елена

Идем дальше – и что видим? Грудь высокая, талия тонкая, даже ноги – довольно длинные для женщины, родившейся в конце тридцатых... Одна беспомощная пошлость получалась. Красавица, одним словом, и все тут. Наконец кого-то осенило: «Аня – женщина-„кадиллак“. Она входит в комнату, и всем хочется встать и сказать: у-у-у!» Все представили, как черный лакированный лимузин медленно вдвигает в комнату блестящие фары и серебряную решетку, быстро в уме сравнили лимузин с машиной марки «Москвич», согласно кивнули и загудели хором: «У-у-у!» «Кадиллаком» Аня себя называть не разрешила, но вот вставать и восторженно гудеть – прижилось.

– Так и живу двадцать лет. Аня войдет со сковородкой с подгоревшей яичницей, хочется сказать – ах, чтоб тебя, ты жена или кто, только рот открою, и вдруг, сам того не желая: «У-у-у!» Такая моя доля, – жаловался друзьям Юрий Сергеевич, притворно вздыхая.

Аня улыбнулась гостю. Высокий, обаятельной нескладностью и грустным подвижным лицом гость напоминал Пиноккио. А подчеркнутой нарядностью модной одежды – Пиноккио в свежекупленной курточке.

– Если бы Дядя Федор не догадался привести меня на пробы, ничего бы не было, – заметила Маша.

Костя по прозвищу Дядя Федор, самый близкий друг, почти член семьи, был художником на «Ленфильме». Не особенно известным, но достаточно востребованным. Прозвище свое получил за то, что частенько уезжал в городок с нежным названием Устюжна, где в купленном Костей домике жила его старая тетка.