Плач перепелки   ::   Чигринов Иван

— А это уже про дядьку Дениса, — сказал Иван Гоманьков через некоторое время, отыскав письмо, написанное крупными буквами на листке из ученической тетради.

— Читай! — подбодрили парнишку мужики, им было интересно послушать, о чем писал про своих односельчан Драница. — Что он там про Зазыбу пишет?

Но Гоманьков то и дело оглядывался.

— Ничего, читай, — наступил на ногу ему Парфен Вершков. Тогда Зазыба покрутил головой, усмехнулся.

— И любите ж вы… — но не высказал до конца свою мысль.

— «Сопчаю, — начал читать Иван Гоманьков, — что последнее врэмя я наблюдал за нашим завхозом Зазыбой Денисом Е., которого три года назад прогнали с присядателя и поставили Чубаря. Д. Е. Зазыба молчит, но есть люди, которые не верют ему, потому что он не пьет. В дальнейшем буду также отписывать вам и пиридавать через мою бабу, так как она возит по пятницам в райвон сливки из Гутянского сипаратора. К сему — Никита Лексеевич Драница».

— Как рашпилем, — покрутил головой Иван Падерин и передразнил Драницу: — «К сему — Ни-кита Ле-е-ксеевич…» Кто бы подумал?

— Так он же про Дениса не очень, а? — посмотрев на всех по очереди, сказал Силка Хрупчик.

Тогда захохотал Роман Семочкин.

— Ишь, как тот пес, никогда блинов не пек — тестом ел!

— А ты рот нараспашку, — сделал придурковатое лицо Парфен Вершков.