Плач перепелки   ::   Чигринов Иван

Шпакевич, будучи старшим, а вернее, ответственным за взрыв моста, не перечил, но с удивлением посмотрел на Чубаря. Когда веремейковский председатель отошел на достаточное расстояние, он недовольно сказал Холодилову:

— Гляди, чтобы твои знакомые когда-нибудь не подвели тебя под монастырь… да и меня разом.

— А-а-а, — сделал безразличную гримасу на лице и затем махнул рукой Холодилов. — Двум смертям не бывать.

Солнце уже не искрилось. Вокруг стояла предвечерняя тишина. Солнечная прозолоть была разлита повсюду — по "крышам деревенских хат, по кронам деревьев и, конечно, по колхозным полям, что начинались в большой излучине, которую создавала за мостом напротив мельницы Деряжня. Чубарь шел легко, пружинисто, несмотря на то, что тропка все время вела в гору. После неожиданной встречи с красноармейцами он снова обрел покой. Появилось какое-то обманчивое ощущение, будто жизнь, нарушенная войной, вошла в прежнюю колею. Но вдруг откуда-то долетел тихий звук, и Чубарь начал настороженно ловить его, полагая, что по дороге движутся немецкие танки или автомашины. Все его существо вновь пронизала тревога. Чубарь остановился, растерянно оглянулся. Красноармейцы тоже услышали звук и замерли невдалеке от моста. Тогда Чубарь со всех ног бросился бежать на вершину волотовки, чтобы оттуда посмотреть на дорогу. Но ни танков, ни автомашин на дороге не было. Звук между тем нарастал. Наконец Чубарь понял, что доносился он откуда-то с неба. «Самолеты», — успокоился он, хотя и понимал, что быть на виду у фашистского летчика тоже опасно.