Плач перепелки   ::   Чигринов Иван

— Тогда, может, на девок? — не переставал балагурить Холодилов.

— На девок тоже.

— Это они напрасно, — усмехнулся Холодилов. — Все равно немцы попортят. И без справок, и без печатей.

Чубарь с подчеркнутым интересом вдруг глянул на Холодилова, спросил:

— А у тебя семья есть?

— Нет, я холостой.

— А батька с матерью?

— Родители есть.

— Мне Шпакевич говорил, что ты сибиряк.

— Не совсем чтобы сибиряк, однако же…

— До вас далеко еще…

— Далеко.

Они замолчали. Холодилов почувствовал укор в словах Чубаря, который неожиданно перевел его шутливый разговор на вещи, всегда заставлявшие умолкать и задумываться самых отчаянных трепачей.

Наконец к ним спрыгнул Шпакевич. Подошвы его сапог глубоко вмялись в намытый песок на берегу, и следы, которые отпечатались у реки, начали наполняться водой, сочившейся снизу. Шпакевич опустился на колени, обхватил обоих за плечи, будто хотел столкнуть лбами, и зашептал Холодилову на ухо:

— Крути, брат!

Холодилов поставил взрывмашину на ракитовый корень, что локтем торчал из обрыва, забеспокоился:

— А там, на мосту, никого нет? Может, зевака какой вышел?

— Кого теперь понесет! — сказал Шпакевич. — А коли немцы, так сам бог велел!

Чубарь привстал, посмотрел на мост.

— Кажется, никого…

— Ну, машиночка, не подведи! — Холодилов потер руки.