Планета шампуня   ::   Коупленд Дуглас

Девушки заставляют тебя ждать и ждать и ждать и ждать и ждать и ждать и ждать, и когда ты говоришь себе, пропади он пропадом, этот ресторан, ноги твоей здесь больше не будет, перед тобой вдруг появляется что-то merveilleux [19] , такое блюдо, о каком ты даже не мечтал».

Однажды на рассвете, возвращаясь из какой-то коктейль-дыры первым утренним поездом метро, мы вышли наверх на ближайшей к ее дому станции, которая, представьте себе, называется «Жасмин» (произносится «Жазма»), и потопали вверх по крутому склону, и нежный свет зари окрашивал все вокруг в оттенки невинности, и тут мы заметили юную парочку, очень похожую на нас самих, — он в «лётной» куртке и брюках-чинос, она в простом синем платье, с золотыми украшениями.

— Если ты им помашешь, — сказала Стефани, — и они в ответ помашут тоже, значит, они влюблены друг в друга и готовы быть шшэ —дрыми, делиться своей любовью.

— А если не помашут? — спросил я.

— Значит, у них нет шшэ —дрости и в жизни у них будет много боли.

Я помахал, а потом рассмеялся — парочка с улыбкой покивала мне в ответ. Но что интересно: сейчас, когда я вспоминаю этот момент, я как-то не уверен, что Стефани сама тоже им помахала. Хм-мм. Уж эти мне француженки! До чего непросты. Все-то они знают. Как-то я спросил Стефани, не обиделась ли она, когда я, неизвестно кто такой и откуда, подвалил к ней и ни с того ни с сего поцеловал ее в тот первый вечер в квартале Пор-Дофин.

— Нет, конечно. На что тут обижаться, — ответила она. — Мы животные. Наше первое побуждение, когда мы видим что-то прекрасное, — сразу это слопать.

Отпад.