JК
Планета шампуня :: Коупленд Дуглас
Страница: 173 из 314 — Лицо Стефани дипломатично-бесстрастно. — Вернее, она меня бросила.
Молчание. Чтобы чем-то его заполнить, я посвящаю ее в подробности — открытка от Киви (Где, кстати, она, эта злополучная открытка?), стресс, в котором я живу последнее время, полный завал с учебой… Глядя из кухни на окно в гостиной, мы видим, что из подъехавшего к дому такси выходит Моник. И покуда я изливаю сочувственно слушающей меня Стефани все мои горести, она пулей влетает в дверь.
— Мы любили друг друга в спутниковой тарелке! — кричит она с порога в полный голос — Там тепло — в тарелке… там этот — фокус света, — Все головы в гостиной, как стайка рыбок, когда они меняют курс, поворачиваются к Моник, рванувшей прямиком в кухню.
Мгновенно превратившись в ханжу, я ее одергиваю: «Шш-шш...» То есть я, конечно, обеими руками за самовыражение, только самовыражайтесь про себя, пожалуйста. Моник, с ее, мягко говоря, раскованным поведением, хоть и не грязная шлюшка, но все же какой-то налет нечистоплотности в ней есть; это как упаковка сахарного песка, которая лопнула по шву, и содержимое белой струйкой сыплется на затоптанный пол супермаркета.
Стефани, впрочем, не терпится поскорей услышать все в мельчайших подробностях, и она невнятно-примирительными звуками призывает меня отложить на время скорбную повесть о моих невзгодах и дать ей сперва утолить свой аппетит к таблоидной «клубничке».
Молчание. Чтобы чем-то его заполнить, я посвящаю ее в подробности — открытка от Киви (Где, кстати, она, эта злополучная открытка?), стресс, в котором я живу последнее время, полный завал с учебой… Глядя из кухни на окно в гостиной, мы видим, что из подъехавшего к дому такси выходит Моник. И покуда я изливаю сочувственно слушающей меня Стефани все мои горести, она пулей влетает в дверь.
— Мы любили друг друга в спутниковой тарелке! — кричит она с порога в полный голос — Там тепло — в тарелке… там этот — фокус света, — Все головы в гостиной, как стайка рыбок, когда они меняют курс, поворачиваются к Моник, рванувшей прямиком в кухню.
Мгновенно превратившись в ханжу, я ее одергиваю: «Шш-шш...» То есть я, конечно, обеими руками за самовыражение, только самовыражайтесь про себя, пожалуйста. Моник, с ее, мягко говоря, раскованным поведением, хоть и не грязная шлюшка, но все же какой-то налет нечистоплотности в ней есть; это как упаковка сахарного песка, которая лопнула по шву, и содержимое белой струйкой сыплется на затоптанный пол супермаркета.
Стефани, впрочем, не терпится поскорей услышать все в мельчайших подробностях, и она невнятно-примирительными звуками призывает меня отложить на время скорбную повесть о моих невзгодах и дать ей сперва утолить свой аппетит к таблоидной «клубничке».