Плотские повести   ::   Поляков Юрий

В этих разговорах Гляделкин никогда не назывался ни по имени, ни по фамилии, просто - «Он». Инна рассказывала Саше о себе, о матери, о сестренке, о том, как в десятом классе в нее влюбился молодой учитель физики, а однажды очень подробно изложила и всю историю своих отношений с военным переводчиком. Спокойно, даже с иронией, она сообщила, что в больницу попала, потому что хотела покончить с собой.

- Знаешь, мама меня на подоконнике поймала…

- Разве можно из-за этого?… - удивился Саша.

- А из-за чего же еще? - удивилась она.

Кстати, военный переводчик впутался потом в какие-то нехорошие махинации с военным имуществом за границей, вылетел из армии, развелся, страшно запил и даже приползал к ней на коленях - умолял простить.

- Знаешь, что я ему сказала?

- Что?

- Я его спросила: «Вова, что полагается в армии за предательство?» Он ответил: «Высшая мера». А я - ему: «В любви тоже…»

- И что стало с этим Вовой? - спросил Калязин.

- Зашился и снова женился на чьей-то дочке, - равнодушно сообщила она. - Что ты еще хочешь знать обо мне - спрашивай!

- Нет, все понятно…

- Неужели тебе совсем неинтересно, что у меня было с Ним?

- У всех что-то было… - отозвался он с трудно давшимся равнодушием. - Было и прошло…

- И тебя даже не волнует, любила ли я его? Спрашивай - я отвечу!

- Нет, это неважно. Теперь. Мне гораздо важнее знать, любишь ли ты меня?

- Не торопись! Я боюсь этих слов.