JК
Плотские повести :: Поляков Юрий
Страница: 144 из 336Под руководством сорвавшейся с места Трусковецкой они стащили бузотерку с кресла и повлекли к выходу. Почти уже утащенная за выгородку, ругательница вдруг на мгновенье извернулась и перед тем, как исчезнуть навсегда, плюнула в сторону разлучницы Алены:
- Будь ты проклята, лярвь паскудная! Из-за такой же суки я одна троих детей подымала!…
Зал возмущенно шумел, выражая солидарность с выведенной.
- Сублимативная аффектация по истероидному типу, - доверительно пояснил Либидовский, наклонившись к Саше.
Трусковецкая тем временем решительно схватила микрофон и строго предупредила:
- Если сейчас же не успокоитесь, остановлю съемку!
Но зал ревел.
К счастью, голос сверху объявил, что нужно поменять кассеты и поэтому объявляется перерыв - пять минут. Это было очень кстати. Трусковецкая метнулась в ряды, стыдя и отчитывая наиболее горлопанистых зрителей. Сугробов грудью заступил дорогу Анатолию и Алене, которые, взявшись за руки, направились к выходу. Он их жарко убеждал, а гримерша тем временем обмахивала кисточкой его вспотевшую от переживаний лысину. Данилиана четким военным шагом поднялась на подиум, подошла к рыдающей Ирине и стала делать успокаивающие пассы над ее головой, время от времени стряхивая со своих пальцев что-то очень нехорошее.
Калязин смотрел на все происходящее с тошнотворным ужасом. Ему померещилось, что в кресле плачет никакая не Ирина, а неутешная истерзанная Татьяна, что это его, Сашу, а не замороченного банкира, пытается увести с подиума неумолимо-хваткая Алена.
- Будь ты проклята, лярвь паскудная! Из-за такой же суки я одна троих детей подымала!…
Зал возмущенно шумел, выражая солидарность с выведенной.
- Сублимативная аффектация по истероидному типу, - доверительно пояснил Либидовский, наклонившись к Саше.
Трусковецкая тем временем решительно схватила микрофон и строго предупредила:
- Если сейчас же не успокоитесь, остановлю съемку!
Но зал ревел.
К счастью, голос сверху объявил, что нужно поменять кассеты и поэтому объявляется перерыв - пять минут. Это было очень кстати. Трусковецкая метнулась в ряды, стыдя и отчитывая наиболее горлопанистых зрителей. Сугробов грудью заступил дорогу Анатолию и Алене, которые, взявшись за руки, направились к выходу. Он их жарко убеждал, а гримерша тем временем обмахивала кисточкой его вспотевшую от переживаний лысину. Данилиана четким военным шагом поднялась на подиум, подошла к рыдающей Ирине и стала делать успокаивающие пассы над ее головой, время от времени стряхивая со своих пальцев что-то очень нехорошее.
Калязин смотрел на все происходящее с тошнотворным ужасом. Ему померещилось, что в кресле плачет никакая не Ирина, а неутешная истерзанная Татьяна, что это его, Сашу, а не замороченного банкира, пытается увести с подиума неумолимо-хваткая Алена.