Плотские повести   ::   Поляков Юрий

Разлепил веки - ив темноте уловил звуки нежной борьбы и тихие голоса, доносившиеся из прихожей. На мгновение мне показалось, что в результате злоупотребления протирочным спиртом слуховые функции организма перешли теперь от ушей к глазам. Я в ужасе зажмурился - но звуки не исчезли:

- Ну все… Иди! - тихо настаивала Катерина.

- Подожди! - умолял мужской голос. И я узнал Вильегорского, еще недавно предлагавшего тост против ведьм.

- Тебе после катапультирования много нельзя! - убеждала моя любимая секретарша. - Ты должен себя беречь!

- Я абсолютно здоров!

- Ты уверен?

- А почему ты спрашиваешь?

- Ну все-таки… С такой высоты! Я думала, ты разбился, даже заплакала…

- Из-за меня?

- Из-за кого же еще?

- А мне показалось, что тебе Базлаков нравится…

- Глупенький.

- Пойдем ко мне!

- Нет, сладенький, хорошенького понемножку… Он проснется и будет сердиться…

- Не проснется - он у тебя пить не умеет!

- Не будем рисковать. Ты же не хочешь, чтобы я осталась без работы?

- А завтра?

- До завтра дожить надо. Иди баиньки!

Во тьме проскворчал долгий прощальный поцелуй, и щелкнула дверь. Потом из ванной донесся шелест душа. Я сжал кулаки и затаился в широкой молодо-женской кровати, как в засаде. Но, выключив воду и пошуршав одеждой, Катька тихонько вышла из номера.

Вот шалава!

Спать уже не хотелось, а хотелось расправы, но унизиться до того, чтобы бегать искать ее по чужим койкам, а потом пинками гнать неверную секретаршу на глазах у всех в номер для молодоженов, я не мог.