Плотские повести   ::   Поляков Юрий

Да еще несколько прихожан, узнавших, что отпевать будут «того самого», остались после утренней службы, перешептывались и рассматривали траурную Лиду с осуждением, а детей убиенногос сочувствием. Смысл перешептываний сводился к тому, что настоящая вдова сидит в сумасшедшем доме, а эта, в черном, так, приблудная.

Из Лондона на похороны прилетели также дочь и младший сын Эдуарда Викторовича, и Лидия Николаевна постоянно ловила на себе их гадливые взгляды. Красномордый все время что-то шептал на ухо Лене, а тот согласно кивал. Нинка сообщила, что навела справки: бородач - известный адвокат с роскошным имиджем и очень нехорошей репутацией.

Эдуард Викторович лежал в дорогом дубовом гробу, точно в огромной полированной шкатулке с откинутой крышкой. Серое лицо его было спокойно, а фиолетовые губы чуть искривлены в загадочной покойницкой усмешке.

Она вспомнила, как, выйдя из Лувра, они долго гуляли по весеннему Парижу и рассуждали о загадочной улыбке Моны Лизы.

- Ничего загадочного, - говорил Эдуард Викторович. - Она тихонько изменила мужу и смеется над ним!

- Фу, как не стыдно! - возмущалась Лидия Николаевна. - При чем тут измена?

- Ладно! Вторая версия, - легко согласился он. - Ее смешит совсем другое: мужчины поклоняются красивым женщинам, как богиням, а у богини в это время живот пучит…

- Ну и что? - пожала плечами Лидия Николаевна. - Античные боги страдали человеческими недугами и все-таки оставались богами, потому что были бессмертны…

- Что значит «были бессмертны»? У бессмертия нет прошедшего времени!

- Да, действительно глупо! - согласилась она.